Чтобы Рената Вагнер поняла все это и осознала, нужно было время. Роберт, которому была небезразлична молодая женщина, исподволь готовил ее к пониманию событий так, как понимал их он. Но процесс шел медленно. Пока же Рената Вагнер помогала жениху в его опасной работе, не ведая того.
После того как Шлабрендорф улетел в Смоленск, Роберт сказал Ренате:
— Сегодня рейхсмаршал Геринг говорил с Брюкнером о наступлении, которое якобы планируется весной на Восточном фронте. Ты что-нибудь слышала об этом?
— Тебе это нужно?
— Конечно.
— Как только узнаю, тотчас же сообщу, — пообещала Рената.
Как-то вечером она пришла к нему.
— У меня новости, любимый, — сказала она.
— Хорошие или плохие?
— Просто новости. Весеннее наступление на Восточном фронте. Операция «Цитадель».
— Значит, операция уже получила кодовое название? — как бы между прочим спросил Штейер.
— Да. Кое-что запишешь или запомнишь?
— У меня, конечно, не такая память, как у тебя, но я запомню, что мне нужно для моей работы.
— Оперативный приказ… — начала Рената.
— Кто его подписал?
— Слушай, узнаешь.
«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» — первое наступление в этом году.
Этому наступлению придается решающее значение…
1. Целью наступления является сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их…»
В приказе определялись места сосредоточения войск, время их готовности к наступлению, направления ударов соединений и т. д. Подписал Гитлер.
— Ты у меня просто умница, — сказал Роберт и поцеловал Ренату.
Сведения были бесценны. Следовало их как можно быстрее передать Люци.
Прежде сведения такого рода от членов «десятки» шли сначала в Цоссен, в главный штаб сухопутных сил. Там на радиостанции работал свой человек. Он получал уже зашифрованный текст и передавал в эфир. Узел связи в Цоссене по мощности не уступал узлу связи в Растенбурге: ежедневно в эфир летели сотни шифровок, смысл которых был понятен только адресату. Теперь же, когда майору удалось заиметь «своего» радиста в Растенбурге, промежуточное звено — Цоссен — отпало.
Адмиралу Брюкнеру по штату был положен радист. Эту должность занимал фельдфебель Ранке — убежденный нацист, человек опасный и по природе своей подозрительный. Надо было во что бы то ни стало избавиться от него. Майор начал потихоньку обрабатывать адмирала. Он сумел внушить ему мысль, что Ранке — человек Кальтенбруннера, соглядатай, призванный следить за Брюкнером. Адмирал, как и его шеф Канарис, терпеть не мог Кальтенбруннера, «этого венского адвокатишку», «выскочку», который быстро набирал власть и стремился, как и его предшественник Гейдрих, прибрать к своим рукам абвер.