спрашивал корреспондент газеты «Ди тат».
В «Норддойчрундшау» Максимилиан нашел корреспонденцию Мирбаха под названием «Коричневый дом перебирается в Бонн». «Да, Мирбах разошелся, — подумал Максимилиан. — Это открытая война».
Он сложил в папку рукопись рассказа «Любовь в марте», который никак не мог закончить. Это был бессюжетный рассказ, рассказ настроения, а нужного настроения в это утро не было. Писать ему не хотелось. На мгновение у него мелькнула мысль, что его решение поехать на Грюнзее — это просто бегство от работы. Так бывало нередко, когда ему не писалось.
В этот час улицы Вены были почти свободны. Задерживали только светофоры на перекрестках. Выехав на Ринг[35], Фак прибавил скорость.
С Ринга Фак свернул на Мариахильферштрассе и помчался по направлению к Западному вокзалу. Промелькнули последние пригородные усадьбы, и Максимилиан выбрался на автобан.
С удовольствием слушал он, как ветер за стеклами кабины свистит все пронзительнее и тоньше, а по сторонам уже не бегут, а мелькают деревья.
Через четыре часа он добрался до Смундена.
За городком Бадаусзее начинался район Зальцкамергута. Дорога серпантином пошла вверх.
День стоял солнечный, и все было пронизано светом. Тени лежали короткие, но резкие, почти черные рядом с изумрудной зеленью хвойных деревьев.
Ниже светло-зеленые луга, а еще ниже, в долине, виднелся маленький курортный городок. А вот и озеро: Клопайнерзее или Фельдзее? Тут их столько, что Фак, хотя и часто бывал в Альпах, путал названия. Уж очень эти озера похожи друг на друга.
Одинокий белый треугольник паруса посередине озера, казалось, стоял на месте. У маленького причала толпились яхточки. Тут же, неподалеку от озера, находился большой отель несколько странной архитектуры, с куполообразной крышей и четырьмя фиолетовыми башнями. Мостики, ведущие с берега в воду, шезлонги под оранжевыми тентами — всюду было пусто.
Дорога снова пошла вниз, и лес придвинулся к ней вплотную. Нагретая на солнце хвоя сильно пахла, а ее иглы блестели.
Но вот наконец и городок Бадль Креуц — небольшой, уютный, тенистый.
Миновав город, Фак остановил машину около дорожного ресторана и, вылезая из кабины, почувствовал, что солнце печет немилосердно. Обычно здесь, в горах, такой жары не бывает, и теперь понятно, почему кругом пусто — все попрятались от зноя.
Ресторанчик был чистенький, но бедный — дешевые плетеные стулья и простые деревянные столы, кое-где цветы с альпийских лугов. Хозяин круглолицый и румяный, но предупредительный и даже заискивающий тон, которым он произнес первые слова, говорил о том, что дела его идут не очень хорошо.