Во время войны Клинген — Енихе сражался на фронте. В сорок четвертом году работал летчиком-испытателем в секретном авиационном центре «Мариине».
Конец войны застает его в Швейцарии, куда он был направлен с ответственным поручением уже под фамилией Клинген.
В сорок седьмом году, вскоре после Нюрнбергского процесса, Клинген — Енихе возвращается в Западную Германию. Здесь его приглашают на аудиенцию высокопоставленные военные и делают ему самые лестные предложения. Такие люди, как он, ценятся высоко: блестящий офицер с боевым опытом, отличный летчик, и, хотя с сорок четвертого года и служил в СС, так как в ведении СС находился секретный авиационный центр «Мариине», не запятнал себя действиями, квалифицированными международным трибуналом как преступные.
Клинген — Енихе был очень религиозен. Политикой интересовался мало. Нацистскую идеологию в ее ошибочных аспектах не поддерживал.
Такой тип бывших военных был позарез нужен бундесверу. В какой-то степени можно было сказать, что для них это был не человек, а ангел. Поэтому Гарвей и окрестил это дело «Делом «ангела».
И все-таки в безупречной биографии были кое-какие детали, которые привлекали внимание Гарвея. Сначала он обратил внимание на странное совпадение: родители Енихе погибли при бомбежке Постлау в сорок четвертом году. И вскоре после их гибели в Постлау появляется Отто Енихе, безутешный, убитый горем сын. Установлено, что Эмма и Гюнтер Енихе действительно погибли во время воздушного налета, а не были умерщвлены каким-нибудь другим способом. Его появление после гибели, а не днем раньше, могло быть простым совпадением, но могло быть и так, что, только узнав о гибели престарелых Енихе, мнимого Отто и послали в Постлау.
Люди с кристальными биографическими данными всегда вызывали в Гарвее сомнение. Питер знал, как тщательно готовили его самого перед тем, как послать в Германию. Все было проверено до мелочей, и не вина американской разведки, что он попался. Его погубила одна из тех случайностей, предусмотреть которые просто невозможно.
Было бы, конечно, смешно подозревать всех людей «с хорошими биографиями». Но если такой человек почему-либо попадал в поле зрения Гарвея, он придирчиво проверял его.
Разумеется, если бы этот болван Фриче и раньше также увлекался чтением, как в последнее время, то заметку о Клингене — Енихе он прочел бы еще два года назад. А вскоре после той заметки Клинген ездил в Советский Союз, и вот там-то и следовало бы не спускать с него глаз.
Гарвей пытался подойти к Клингену через его связных. Должны же быть у него связные! Чтобы выяснить это, был вмонтирован в стол в рабочем кабинете книгоиздателя маленький магнитофон. Разумеется, без Маргарет Эллинг сделать это было бы почти невозможно. Гарвей очень долго ее уговаривал. Она противилась, и пришлось ее поприжать, чтобы добиться согласия.