«Божественно мудрой» прозвучало слишком напыщенно — божественность была присуща только царю, живому богу, и его деяниям. Однако всем было известно, что происхождение регентши не было божественным. Но никто из высокопоставленных лиц не обратил внимания на это несоответствие.
— Мы пришли смиренно спросить, предполагает ли регентша своей властью восстановить культы наших богов в царстве и снова взять под свое покровительство все культы.
Иначе говоря, собирается ли она пустить их в Ахетатон. Уадх Менех был поражен. Возродить, вернее, основать в Ахетатоне культ Аписа или Амона! Он знал о недовольстве жрецов, но храм Амона или Хоруса в Ахетатоне! Менех слегка повернулся ко все еще невозмутимому Панезию и, немного поразмыслив, ответил:
— Мне неведомы высшие намерения божественной регентши.
Хумос бросил на своих соратников вопросительный взгляд. Аписхем — «Апис царствует» — очевидно, верховный жрец этого бога, сдержанно улыбался. Нефертеп устремил мрачный взгляд на Панезия — жрецы мгновенно поняли друг друга. Только верховный жрец культа Хатхор слегка шевельнул ногой. Короче говоря, внешне реакция жрецов никак не проявилась.
— Ни аудиенции, ни перспектив, — подвел итог Хумос.
Это было дерзостью, но Уадх Менех воздержался от выражения недовольства. Два писаря записывали этот обмен репликами — несомненно, Нефертити потребует представить ей краткое содержание беседы.
— Ну что ж, будем считать, что отсутствие ответа и есть ответ, — заметил Нефертеп.
Уадх Менех поднял обе руки.
— Мне остается только сказать, что к сделанному вами выводу следует проявить уважение, — произнес он.
Затем снова повернулся к Панезию, но тот словно в статую превратился.
— Мы намерены возродить наши храмы, — сообщил Хумос напоследок.
На этом аудиенция была окончена. Снова произошел обмен любезностями. Визитеры встали, Уадх Менех и Панезий тоже, слуги унесли блюда.
Часом позже один из писарей Хумоса отправился к Тхуту. Бывший распорядитель и Сменхкара ознакомились с описанием переговоров.
В царстве ничего не изменилось и ничего не изменится. Солнечный Диск Атон останется единственным богом, признаваемым властью в Ахетатоне, в этом искусственном анклаве, созданном умершим фараоном. Верования остального царства настойчиво и глубоко презирались.
Во время ужина Тхуту заявил своему высокому гостю:
— Господин, отныне ты единственная надежда всех униженных священнослужителей.
Сменхкара улыбнулся и вопросительно посмотрел на него.
— Надежда подобна цветку, который должен стать фруктом. Но появится ли фрукт? Нефертити — регентша. Кто сможет сместить ее?