Для армии ногров, идущей по территории противника, ночь — проклятие. Враг труслив и коварен. Боится вступить в честный бой. Бежит. Уже который день бежит. Проклятые кочевники появляются из ниоткуда, осыпают воинов султана тучей стрел и исчезают в бескрайней степи. Гоняться за ними невозможно, слишком быстры маленькие лошадки, слишком хорошо знают полары свою местность. Да и не за ними пришло сюда великое воинство Сугрибского султана, властителя всех настоящих людей, людей с правильным цветом кожи. Днем степняки не очень опасны. Луки наготове, пехота идет в полном обмундировании, всадники тоже. Степные стрелы невелики и плохо пробивают доспехи, а времени у кочевников на один, редко на два залпа, а потом им приходится убегать, чтобы не попасть в руки врага. Нет, днем, если войско настороже, они не опасны. Но ночью…
В первую же ночь похода степняки вырезали часовых, и лава конных воинов затопила юго-восточный угол спящего лагеря. Горящие стрелы поджигали палатки, кривые сабли рубили головы ошалевшим спросонья воинам, острые копыта коней топтали упавших. А когда солдаты пришли в себя и сумели организовать сопротивление, нападавшие просто исчезли, растворившись в темноте. Сотни человек потеряла армия в ту ночь. Усиленные в последующие ночи дозоры помогли мало. Теперь каждый вечер приходится ставить серьезный укрепленный лагерь. Это помогает, прорываться за частокол степняки не рискуют, а прилетающие издалека стрелы не так опасны. Последнее время армия спит сравнительно спокойно. Правда установка и снятие лагеря занимают много времени. Продвижение замедлилось. Но не прекратилось. Рано или поздно, но воины султана дойдут для городов неверных, поклоняющихся обезьяньему богу, и очистят от них землю. Народ, именующий себя дьявольским именем хортов, исчезнет из этого мира.
Ночь… Часовой старательно вглядывается и вслушивается в темноту. Не видно ни зги, проклятые облака закрыли ночное светило. Вся надежда на слух. Пока тихо, но в любой момент темнота может взорваться тучей стрел и визгом атакующих кочевников. Воин поудобней перехватывает копьё и замирает от ужаса: Выглянувший луч луны освещает выросшую перед ним фигуру. Шесть локтей роста, черная в темноте шерсть, оскаленные клыки. Хортэ! Откуда! Ни крикнуть, ни даже додумать мысль часовому не суждено…
А через секунду частокол над трупом разлетается обломками бревен, и дикий, холодящий жилы рев накрывает лагерь двухсоттысячной армии. Трепещите, ногры! Спасайтесь, если сможете! Пришел Ужас! Лесной Бог Зла явился за вами! Ваш ночной кошмар здесь, во плоти, безжалостен и неудержим! Это не просто хортэ, большая обезьяна джунглей, нет, это Хортэ, обезьяний царь, жуткий демон, против которого нет оружия. Его голос гремит подобно грому, его лик ужасен, удар его длани неотвратим. А аккомпанементом его реву служит визг степняков, носящихся по лагерю…