Отношения Литвы и Тевтонского ордена после Дурбе внешне не изменились. Миндовг очень дорожил международным признанием Литвы, в силу чего спокойно наблюдал за событиями. Однако напряжение возрастало. Немецкое духовенство сохранило влияние на определенную часть литовской аристократии, группировавшейся вокруг королевы Марты. А общее настроение всё очевиднее склонялось на сторону жямайтов; им умело пользовался Тройнат, стремившийся стать его выразителем. Руководство Ливонского ордена, располагавшее нужной информацией, готовилось обратить себе на пользу возможные конфликты в окружении короля: в фальсификатах актов, где Миндовг (будто бы) передает свои владения Ливонскому ордену при отсутствии законных наследников, как раз и содержится эта дата – 1260 г.
Успех жямайтов не вскружил голову их князьям, которые понимали, что создались наилучшие условия для осуществления программы Альгмина. В конце лета 1261 г. делегация жямайтов прибыла к Миндовгу. Она просила принять Жямайтию под власть короля Литвы и начать войну против Тевтонского ордена. Миндовг колебался, но всё решило давление, оказанное Тройнатом. Тройнат еще более расширил программу Альгмина в расчете на энергичную поддержку латгалов. В Воруте и Вильнюсе хорошо видели закулисные ходы крестоносцев. Условия жямайтов были приняты, немецкие священнослужители изгнаны, король приказал /65/ готовиться к войне. Возникла острая нужда в союзниках, и было условлено действовать заодно с Новгородом.
Осенью 1261 г. литовское войско вступило в Ливонию. Литовцы разграбили окрестности Цесиса (Вендена), но подмоги от новгородцев так и не дождались. Латгалы не пошли против немцев. Окружение Марты вновь подняло голову – и сам Миндовг заявил Тройнату о своем недоверии. Король сознавал, что Тевтонский орден борьбу с ним представит как отход литовцев от христианства, а «балтийские» планы Тройната оказалось не так-то просто осуществить. Вместе с тем Миндовг хорошо понимал и то, что у него не осталось выбора – следовало продолжать войну. Поэтому Тройнат сохранил положение фаворита. Впрочем, начало войны с крестоносцами пришлось на период, когда еще не был избран новый папа вместо умершего весной 1261 г. Александра IV. Новоизбранный папа Урбан IV ранее бывал в Балтийских странах, поэтому лучше других иерархов Церкви знал их взаимоотношения. В конце 1261 г. появились его буллы, направленные в поддержку Тевтонского ордена, однако не содержавшие никаких выпадов против Миндовга, аналогичных прежним нареканиям Святополку. Урбан IV понимал положение дел, а Миндовг в свою очередь не спешил прояснить свою конфессиональную принадлежность, поэтому связи Литвы и Рима формально не были прерваны.