Придя домой, он некоторое время походил по квартире, безо всякого смысла перекладывая вещи с места на место, и отмечая те места, где раньше висели фотографии.
Маня приводила все его чувства в смятение. Она была так молода, и так хороша собой, что мужчина внутри Макса говорил «Да! Будь с ней, сколько это возможно!». Но Макс смотрел на свое отражение в зеркале, и понимал, что он уже стар по сравнению с ней, и что с этой девочкой, скорее всего, ничего у него сложиться не может. Он снова будет одинок, и его одиночество станет еще более горьким и обидным. И тогда…
Звонок телефона вывел его из состояния глубокой задумчивости.
– Алло, – сказал Макс.
– Привет!
– Алекс? Как поживаешь?
– Блин, жена достала. Пойдем вкусные коктейли пить?
– Поздно уже. Да и не хочется мне спиртного.
– Мы же спортсмены. Будем пить безалкогольные. Я знаю бар, который открыт до утра, и где очень рукастый бармен.
– Ну хорошо. Куда ехать?
– Я сам за тобой заеду. Уже во двор заезжаю.
Макс выглянул в окно. Действительно, машина Алекса уже выворачивала из-за угла. Макс взял бумажник и вышел из квартиры.
– Какой-то ты сегодня оживленный, – сказал Алекс, когда Макс сел рядом с ним в машину.
– А что, заметно?
– Двигаешься как-то слишком энергично.
– У меня новость, – сказал Макс.
– Колись.
– Я был на свидании с девушкой.
– Это та соседка, на которую ты заглядывался? – спросил Алекс.
– Да.
– Решился, значит. Ну Альберт Абрамович, видимо, выводит тебя из штопора.
– Видимо, да. Только по-прежнему дневник начать не могу.
– Ничего. Мне он задание потруднее давал. И я тоже не справился.
– Какое?
– Целовать жену каждое утро и говорить, что я ее люблю.
– Мне кажется, это намного проще, чем дневник начать, – сказал Макс.
– Не скажи. У меня ни разу не получилось.
– Чего так?
– Даже не спрашивай! Видел бы ты как ее перекашивает, когда я к ней приближаюсь. Слушай, может у нее просто гармошка сломалась? Ну, гормональная система, то есть эндокринная?
– Так своди к эндокринологу, – посоветовал Макс.
– Честно говоря, дружище, сил моих больше нет терпеть мою счастливую семейную жизнь!
Они ехали по Фонтанской Дороге по направлению к десятой станции.
– И чего делать будешь? – спросил Макс.
– Хочу от жены уйти. Совсем.
Алекс нахмурился.
– Ходили-ходили к психологу, – сказал Макс. – Неужели никакого прогресса?
– Да что там психолог. В кабинете Альберта Абрамовича моя Клава и вежливая, и все понимающая, и послушная. А стоит за дверь выйти, как начинается…
– А как же дети? – спросил Макс. – Все-таки их у тебя двое. Сколько сейчас дочери?
– Оле двенадцать, а Борьке моему восемь. Дочь меня ненавидит, жена и теща ей психику обработали так, что я теперь ее главный враг. А сын… Ты понимаешь, он какой-то туповатый, что ли… Я с ним пытаюсь играть, а он сидит и смотрит на меня оловянными испуганными глазами. Тоже, наверное, моя Клава постаралась. Короче, мне в семье совсем плохо. И я им только мешаю. Так мне кажется.