Виталий понял, кивнул и передал команду дальше. Вскоре группа уже вползала на плоскую, округлую вершину и, растекаясь по ее периметру, занимала круговую оборону.
То, что они здесь далеко не первые, было видно не только по валявшимся повсюду и увиденным еще издалека зеленым армейским пайкам, но и по полузасыпанным, когда-то наспех отрытым окопам. Недалеко от того местечка, на котором обосновался Алексей со своими «нукерами»-радистами, лежала старая, пробитая в нескольких местах каска, из-под старой, практически перегнившей листвы виднелись проржавелые гильзы. А кора росших на сопке деревьев хранила на себе отпечатки когда-то давно шедшего здесь боя.
Алексей снял с плеч рюкзак, положил его на влажную от недавнего дождя землю и подошел к серо-ржавому бугорку армейской каски. Постояв в раздумьях, нагнулся, поднял ее, подержал в руках и аккуратно опустил на прежнее место. Выжил ли боец, на чьей голове она находилась в тот злополучный день, час, миг, или же умер, расплескав свою кровь и мозг по окрашенному металлу, не успев даже понять весь ужас произошедшего? Капитан присел, молча, закрыв глаза, застыл на какое-то время, словно пытался проникнуть в прошлое, увидеть все произошедшее своими глазами. Постепенно в его сознании действительно замелькали какие-то расплывчатые образы. «Фантомы», – усмехнулся Алексей, взирая на порождения собственной фантазии, затем тряхнул головой, отгоняя нахлынувшее наваждение, и, открыв глаза, вернулся к своей дневке.
Наступающий вечер постепенно наполнялся звуками. Нет, в воздухе не было слышно шорохов от расползшихся по вершине, установивших мины и уже начавших ужинать спецов, оживлявшие лес звуки шли издалека – сперва это было беспокойное хорканье одинокого кабана, затем вдали затявкала лисица, а может быть, это была енотовидная собака? А может, еще кто. Следом за этим тонким тявканьем, напуганная чем-то, встревоженно загомонила, завыла, заплакала шакалья стая, и наивысшей точкой начинающейся ночной жизни в уже сгустившихся ночных сумерках протяжно завыл одинокий волк. И вдруг все стихло. Только едва уловимое, занудное пищание мелкого гнуса нарушало, казалось бы, абсолютное таинство наступившей тишины.
– Командир! – тихий шепот подкравшегося радиста показался уже слегка задремавшему Алексею гортанным окриком.
– Что тебе? – отозвался он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно бодрее.
– Центр…
– Что «Центр»? – Юдин со вздохом приподнялся на локте.
– Центр приказал выдвигаться в район разведки.
– Чего? – вначале даже не поверил в сказанное окончательно проснувшийся капитан. Накусанная гнусом макушка невыносимо чесалась. Он поднял руку и, стянув с головы бандану, с наслаждением поскреб чешу-щееся место.