– Не боись, – отмахнулся я. – Их тут столько, что даже киту и слону на пару не порвать. Ладно, давай лезь на свой сук и веди себя как обычно. А мы тут схоронимся.
В томительном ожидании противника прошел следующий час, который запомнился мне как самый ужасный из всех проведенных в этом мире. Комары и разные мошки совершенно не считались с моим злодейским и царственным положением, понемногу выпивая из меня кровь. Стараясь шлепать как можно тише, чтобы не выдать засаду, я сражался с мелкими, но неисчислимыми врагами. И, естественно, понемногу приобретал вид неумелого вампира, измазав лицо и открытые участки кожи моей же кровью, которую они успели высосать, но не успели унести.
– Так вам, так, – шептал я под нос, лишая жизни и добычи очередной десяток ненасытных тварей. – Это вам не стакан томатного сока выпить в буфете. На самого Кощея наехали, поганцы!
Самое обидное, что домовых кровососы игнорировали совершенно. Те только лупали глазищами да теснее прижимались друг к другу, когда я начинал выражаться особенно забористо, сыпля угрозами и карами. Интересно, это свойство организма или насекомые просто предпочитают не связываться с нечистью? Вот бы мне бы так… Нет, конечно, я мог бы попытаться щелкнуть пальцами и наслать на кровососущих пакостников что-то убойное. Мог, но опасался из-за плохого знания процесса и огромной потенциальной магической силы получить вокруг себя чистый кусочек леса. Чистый от малейших признаков жизни. Так что приходилось только ругаться и сражаться с комарами по старинке.
Внезапно комары резко бросились врассыпную, оставив меня с расчесанной кожей и в полном обалдении от наступившей тишины. Не успел я удивиться, как до моих ноздрей донесся такой забористый запах перегара, что я не удержался и чихнул.
– Здоровьичка тебе, Кощей, – хором откликнулись домовые, нарушая маскировку.
К счастью, богатырь был настолько пьян и занят своим противником, что не замечал вокруг ничего.
– Эй, ты где, разбойничья рожа? – заикаясь и растягивая слова, прокричал богатырь и смачно зачавкал чем-то сочным. – Выходи на честный бой.
Выглянув из кустов, я смог увидеть картину маслом. Метрах в двадцати от дуба стоял паренек поперек себя шире. Ростом за два метра, в плечах почти столько же, на поясе висит огромная булава, сантиметров шестьдесят длиною и с шипастым шаром размером с мою голову.
М-да, Соловью еще повезло, что такая «палочка» только шишку с синяком оставила, а то и вообще без головы мог бы сейчас ходить. Булава-то, даже на глаз видно, целиком отлита или откована из металла.