Если бы им кто-то в тот момент сказал, что корабельный старшина первой статьи, гардемарин Олег Шаржуков, краса и гордость курса, станет лифтером, они бы даже не улыбнулись глупой и неуклюжей шутке. Покривились бы, и только. На флоте ценят хороший юмор…
Уже осень на дворе, а Шаржуков еще ни разу не показывался в «Хоттабыче», в аккурат с последнего празднования дня ВМФ. Накладочка вышла. Можно даже сказать, досадное недоразумение, но хозяин ресторана смотрел по-другому на инцидент, в эпицентре которого оказался экс-гардемарин. Что ж, все люди разные, и точки зрения на одни и те же события у них могут сильно отличаться одна от другой. А все из-за поганца Плевка. Точнее сказать, из-за Саньки Шаломая. Плевком его называли исключительно за глаза. Шаломай был мужиком сквалыжным и вредным. Характер имел омерзительный, но одновременно всегда был готов прийти на помощь и выручку сослуживцам, без оглядки на «неожиданно возникшие обстоятельства». Все остальное время он занимался тем, что гадил ближним в меру своих сил и фантазий, не делая исключения между посторонними людьми и старыми знакомыми. Мирное сосуществование с окружающими никогда не было для Плевка жизненным кредо. Да и вряд ли когда-нибудь станет.
Вот и в то последнее воскресенье июля Санек остался верен себе. Не стоит поступаться принципами, даже если они идут вразрез с мнением других. «Плевать!» – было любимым словом Шаломая, а также его девизом на сегодняшний день, впрочем, как и в остальные 365 дней в году.
…В тот день в бесконечной череде тостов и здравиц в честь отличного коммунальщика и просто славного парня Олега Шаржукова наметился перерыв. Бесконечность длилась минут двадцать, пока приятели и сослуживцы ударными темпами достигли определенной степени опьянения: уже не трезвые, но и до выхода на крыльцо – подышать свежим воздухом – еще далеко. Большая шумная компания перестала быть единым целым, на глазах распадаясь на отдельные локальные очаги болтовни в два-три человека. Много говорили, мало слушали. Самый лучший собеседник человека – он сам. Не перебивает, молча со всем соглашается. Мечта!
Стол был заставлен разнокалиберными бутылками, пузатыми стаканами и рюмками с осиными талиями. Тарелки с холодными закусками уже показали дно, а горячее еще не принесли, и, чтобы скоротать паузу, гости закурили. Ресторан начали затягивать сизые клубы табачного дыма. Под пепельницы использовали чистые фужеры. Еще не все успели прийти на праздник. Не беда, вот когда придут, тогда высыпят окурки, ополоснут сосуды минералкой и нальют. Опоздавших никто не ждет: ни семеро, ни тем более когда на троих. За разоренным столом матерые каэсэсовцы чувствовали себя уютно и комфортно, как хищные рыбы в мутной воде. Благодать. Вокруг только друзья и приятели. Можно на время забыть о богомерзких тварях, которых приходится изводить день и ночь без выходных и проходных, как придется: есть вызов – вперед, нет тревожного сигнала – отдыхаем. Каэсэсовцы умели работать и умели отдыхать на полную катушку. Трудно сказать, что у них получалось лучше…