Я бодро приступила к еде. Земо с видом смертников вяло ковырялись в тарелках и то для вида. Сомневаюсь, что они хоть кусочек расчудеснейших яств проглотили. Для взрослых обремененных физическими нагрузками мужчин зеленое, оранжевое и фиолетовое казались неизвестными видами сильнодействующих ядов. Друзья откровенно боялись пробовать их.
— А мяса нет или хотя бы курицы? — спросил Кзекаль, робея от внимательного и не по возрасту серьезного взгляда мальчика.
— А что такое мясо и капуста?
Гвардеец жалобно вздохнул. Облизнулся пересохшие в преддверии жуткого обеда губы, погладил пацана по голове, попросил нас не поминать его злым словом еще чего, зачерпнул ложку зеленого супчика и, зажмурившись, проглотил.
Ужас положения, в котором они оказались, постепенно дошел до парней. Обосновался в правом полушарии, надавил на зону мозга, отвечающую за двигательные функции, и заставил их съесть всю еду. Плошки они облизали видимо для того, чтобы избавить мальчишек от мытья посуды, а вторую порцию заказали, дабы другим не пришлось мучиться и глотать всякую бяку.
После обеда мы устроились на отдых. Далеко ходить не стали — расположились у стены столовой, в тени, использовав Айриса вместо подушки. Профессор оттеснил Аайю и лег рядом со мной. Блондин заикнулся было о праве лежать рядом со мной, получил укоризненный взгляд от Карсимуса, пинок от гвардейца и усмешку от меня. Мало ли чего он себе придумал. Пусть женится сперва, а потом о правах заявляет!
Пользуясь случаем, я попробовала выведать у брата информацию о социальном и политическом государстве арчайлдов. Нехотя, сквозь сон, Профессор рассказал о жизни призрачных людей.
Они селились коммунами. Каждая коммуна насчитывала около двух тысяч взрослого населения. Детей никто не считал. Они были общими и свободно курсировали между общинами. Взрослые же редко покидали насиженные места, предпочитая от младших узнавать новости и ситуацию в мире. Сдвинуть их с места мог только непосредственный приказ оро, но тот слыл не меньшим лентяем, чем все остальные.
Их тяга к разрушениям и довольно садистким играм имела вполне логичное обоснование. Рождаясь, ребенок сразу получал доступ к памяти всей коммуны. Ему оставалось только приорести необходимые навыки, отработать долг перед обществом и творить, совершенствуя магию преобразования. Цветы, растения, минералы — они могут работать со всем подряд. Старейшие, например Ирис, могут "вытаскивать" нужные минералы из-под земли, что он и продемонстрировал, создав браслеты. Разрушать сделанное своими руками призракам жалко, а чего-то нового всегда хочется, вот они и радуются гостям — возможности обновить экспозицию, но такой шанс выпадает редки, что приводит к особо настойчивым просьбам сломать, разрушить…