Ворота дома № 12 были на запоре. Начали звонить. Дворник не появлялся. Видимо, дверь открывали только своим, по условному звонку.
Неожиданно к воротам подошел один из запоздавших жильцов этого дома и дал условный звонок. Вскоре вышел дворник. Проверив у чекистов документы, он вызвался проводить их.
Пришельцы разделились на две группы. Одна из них осталась с милиционерами во дворе, другая вместе с дворником вошла в подъезд дома и поднялась наверх. Прошло несколько томительных минут. Вдруг раздался выстрел. Как выяснилось потом, это был выстрел в дверь, которую жильцы отказались открыть.
Теперь у милиционеров не оставалось никаких сомнений: это не чекисты, а бандиты.
Загремели выстрелы. Завязалась неравная борьба: преступников было более десяти. Несколько бандитов было убито, уцелевшие наступали со всех сторон. Милиционеры держали оборону, стремясь не дать преступникам уйти. Бандитам удалось прорваться по крышам сараев на задний двор. Швырков был убит. Пекалов получил тяжелое ранение и вскоре умер.
Герои до конца выполнили свой долг перед народом, перед революцией. Шайке бандитов не удалось ограбить ни одной квартиры. Все жильцы остались невредимы.
Сотни товарищей и жителей Замоскворечья провожали героев в последний путь. Их хоронили на Красной площади, где революционный народ хоронит лучших своих сынов и дочерей, отдавших жизнь в борьбе за его свободу и счастье.
Владимир Козлинский
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ
Революция. Октябрь. Большевики. Слова, отбитые телеграфными аппаратами всего мира. Эхом они прокатились над Европой, Америкой, Австралией. Гордо поднял голову китайский кули. «Ле-нин» — произнес по слогам японский рикша. Забастовали английские докеры. Паникой, ужасом взорвалась Нью-Йоркская биржа. Отзвуки Октября пронеслись над голубыми куполами дворцов и мечетей Бухары, Самарканда, Хивы.
Но… ничего еще пока не стронули с места эти слова в освященной многовековым укладом жизни юга Киргизии. Весь год впроголодь отбатрачив у бая, Эргеш получил в вознаграждение за труды пуд гнилого риса. Это было хорошим заработком для мальчишки. С какой радостью шел он с этим рисом к матери и отцу в родной аул!
Праздника не получилось. Мать, трое братьев, сестра не дождались щедрого байского гостинца — умерли с голоду. Понурый вышел к сыну отец…
Улыбнулся с трудом:
— Вырос ты, сынок! Большой стал. И всхлипнул, замолчал. Спазмы перехватили дыхание.
А через несколько дней с жиденьким узелком за плечами Эргеш вновь покидал родной аул. После нескольких месяцев скитаний взял его в чабаны богатый узбек Уста Курвантай из села Аушка.