…Закончилось совещание. Разошлись руководители оперативных групп. Вокруг большого стола остались сидеть только мы, группа Московского розыска.
Все подавленно молчали.
— Ну, товарищи работники Московского уголовного розыска, что делать будем? — спросил Овчинников. — Что вам подсказывают опыт, интуиция, здравый смысл? С чего начинать? Плохо, конечно, что время упущено…
— И не только время, упущены детали, восстановить которые попросту невозможно. В протоколе осмотра места происшествия больше вопросов, чем ответов. Точное время нападения, место, откуда появились бандиты, куда скрылись, их хотя бы самые приблизительные приметы — ничего нет. Придется изучить архивы местной милиции. Будем искать аналогичные случаи. А Мелекесс не тот город, куда приезжают «гастролеры». Здесь местные «поработали». В крайнем случае, из соседних деревень. А следы грабители все-таки оставили… — Овчинников посмотрел на товарищей, усмехнулся. — Есть следы! Дмитрий Сергеевич, знаешь какие?
— Да, — сказал Колбаев. — Место происшествия. То, что их было трое — это же следы! И то, что они подстерегали невдалеке от вокзала — тоже след. Возможно, они специализируются на ограблении поздних пассажиров?
— Жестокость бандитов — тоже след, — сказал Тыльнер. — Они могли ограбить, не убивая.
— В милиции должны быть сведения о местных преступниках. По ним пройтись надо, — предложил Свитнев.
— А вы обратили внимание на одну строчку в акте осмотра? — спросил Овчинников. — Характер ран… Они своеобразны. Глубокие и очень узкие входящие отверстия. Это не обычный бандитский нож…
Начали с просмотра всевозможных жалоб трудящихся в милицию, прокуратуру, горсовет, горком партии, редакцию местной газеты. Мы сами теперь убедились, насколько вольготно чувствовали себя преступники в Мелекессе.
Одновременно с просмотром жалоб и сигналов, поступавших от граждан, мы организовали тщательную проверку записей в журналах больниц, амбулаторий, аптек города, куда обращались за помощью жители в случае травм, повреждений, ножевых ранений. Затем мы принялись за архивы милиции, прокуратуры, народного суда, обращая особое внимание на уголовные дела последних трех лет. Каждое уголовное дело мы как бы «примеряли» к убийству Прониной, пытаясь найти совпадение в деталях.
Эта работа оказалась сложной — архивы здесь хранились не как это полагается, а были свалены в кучи на стеллажах; дела не были разобраны ни по датам, ни по характеру преступлений, ни по статьям обвинений. И все же мы тщательно просматривали дела и все, что представляло интерес, выписывали или передавали отдельной группе для более тщательного изучения.