— Откуда ты все это знаешь?
— Интересовалась… От мамы.
— Эк вы с ней откровенничали!
— Мы с ней еще не так откровенничали. Однажды мы стали с ней друзьями. Не в самый лучший день моей жизни, конечно. Перипетии с первым мужем… Страшное было времечко. Неудачная попытка свить семейное гнездо, как обухом по лбу. Непруха по всем статьям. Резкая смена образа жизни до добра не доводит, знай это. Как ни странно, благодаря маме я вылезла если не сухой из воды, то хотя бы вылезла.
— Насколько я помню, ты посылала ее по телефону ко всем чертям.
— Сначала посылала, а потом приползала ночью — и дверь была уже открыта. Ты тогда уже не жил дома, вообще никто не жил, кроме нее. И я могла молчать, плакать, бить посуду… все что угодно.
— А мама?
— А мама всегда говорила одно и то же. Никогда раньше не предполагала, что это может так успокоить — когда тебе просто изо дня в день говорят одно и то же.
— Одно и то же что?
— Это женские штучки. Тебе неинтересно.
— Нет-нет, расскажи мне скорее, что за женские штучки! А то сплошная утопическая сказка о лучшей маме на свете.
— Как тебе дисфункция яичников, поликистоз, аденомиоз…
— Это еще что за мерзость?
— Это женские штучки. Продолжать?
— Нет, про такие не надо. Зачем о грустном. Лучше я предложу тебе игру.
— Ты Чип, я Дейл, я Холмс, ты Ватсон, и т. д. — помню я наши игры. Мы с тобой всегда ссорились из-за того, что ты не хотел быть второй скрипкой.
— Теперь я согласен. Только расскажи мне все, что знаешь. Ты просто должна! Мне так любопытно, а ведь любопытство, как ты сама декларировала когда-то, едва ли не самая уважительная причина… Почему Фил копнул эту историю снова? Почему?
— Что за капризы! Я все тебе уже выложила, все, что мне известно. Папашка, наверное, съязвил нечаянно или нарочно, а Фила и понесло. Неужели ты не понимаешь, что его не устраивала роль почти члена семьи. Ему не хотелось «почти»… Сценарий с Аней сорвался, выдержав паузу лет в десять, он приударил за матушкой, но и тут не срослось.
— Да что у нас, медом, что ли, намазано?! Мало ли на земле одиноких женщин!
Карина раздраженно выдохнула; но зазвенела иссякающая струйка заварки, и ее звук сразу придал тишине примирительный оттенок.
— Мы для Филиппа были иллюзией «нужного круга». Его ведь вечно тяготило то, что он с улицы и чумазый. А тут приличная семья, как ему казалось, со связями. Лет…дцать назад, впрочем, так и было. Весь этот антураж, дедушкины именные чернильницы, папашкины «золотые» друзья, дочки и сынки не последних где-нибудь людей, в общем, вся эта шелуха…
— Сказка «Принц и нищий»! — не преминул прокомментировать Глеб.