Свинья стала носиться туда-сюда и рехать.
– Рёх-рёх-рёх, – ревела алая!
– Ух-ты-бля! – отвечали ей мили-пили.
Реханья алой свинье показалось мало, и она стала рыть носом небесную твердь. Рыла, даже несмотря на то, что сквозь верхнюю губу ее было продето толстое сверкающее железное кольцо…
Мигом свиньей была вырыта яма. Не глубокая, но обширная.
Гонимые алой свиньей крокодилистые дамы трусцой к этой яме и двинулись.
А тем временем комья земли – теперь уже сами по себе – стали лететь сильней и сильней, яма делалась глубже и глубже…
Тут на алую свинью вскочил верхом некий охранный воин.
Ходынин от неожиданности резко вздрогнул.
«Рокош? Старлей? Откуда он здесь, сволочь?!»
Смешение пород Ходынина ужаснуло. Алая (а местами грязно-розовая) свинья и всадник на ее спине довели до исступления.
Тихо дрожа, полез он к себе под мышку, за травматическим пистолетом.
Пистолет был прихвачен в Небесный Тайницкий Сад случайно.
Когда-то давно удалось под шумок пронести в Московский Кремль короткорылый бесшумный пугач. С тех пор подхорунжий травматику эту с собой и таскал. Не для пальбы, конечно, а так, на всяк про всяк…
– … И пукалку свою можете в ж/ж себе засунуть. Иначе доложу кому следует, и вас сюда на воздушном лифте ни по какому членскому билету больше не пустят!.. Кстати, полудамочки и полузверушки, что вас испугали… Так это как раз те, кто не осознал национального вопроса!
– И свинья алая? Она тоже не осознала?
– Свинья-то как раз осознала. Но с ней – другой грех… Да не желаете ли с ней поближе познакомиться? Умная такая свинья, интеллигентная… Может даже, спариться пожелаете? Будут бегать маленькие Ходынчики, ласково хрюкать: рех-рех-рех, рех-рех! Ну а сама свинья будет, конечно, рёхать медленно, важно. А там, глядь, и частушку на завалинке под одобрение слушателей запоет: Полюби меня свиньей/ Полюби навечно!/Очень крепко полюби/ И очень человечно…
Подхорунжий отчаянно помотал головой и вторично полез за травматикой.
Тут Чортишвиль, понимая, что перегнул палку, сказал примирительно:
– Про спариванье – это я так, в шутку. А вот не желаете ли со мной в подпольное казино смотаться? Тут совсем рядом…
– Нечего мне в казине твоем делать, – коверкая нежное иностранное слово, отрезал подхорунжий.
– Ну как знаете. Игра там жестокая, но решительная. То есть все трудности в один миг решить можно. Не пожалели бы после. Только бабло побеждает зло! Только оно, только оно!
– Сгинь, враг! Порешу!
Чортишвиль намотал на руку длинный полосатый галстук, завился винтом, скрыл себя в дебрях дикого леса. Но вскоре вернулся и, усевшись прямо против Ходынина, пожаловался: