Гарпаг про себя уже всё решил, поэтому и оставался непреклонен. Была и ещё одна причина, по которой он решил встретить смерть здесь, на этой равнине. Он уверовал в сон, который накануне рассказал ему Кир. И не хотел видеть смерть своего царя, которого он любил как собственного сына. Раз он поклялся служить ему, пока кровь течёт в его жилах, то исполнит свою клятву и уйдёт первым.
-Я достаточно пожил на своём веку. Пора мне вступить на тропу, по которой меня проведёт Ахурамазда. Около твоего трона всегда найдутся достойные мужи, готовые поддержать тебя в трудную минуту, - Гарпаг помолчал, потом тихо попросил: - Отпусти меня, я устал.
-Значит, ты решил меня покинуть, - в голосе царя сквозила грусть. Он встал, подошёл к Гарпагу, взял его за плечи и заглянул в глаза. – Иди. Но помни, мне очень будет не хватать тебя. А в Персеполе я велю высечь из камня твой лик и украшу им главную улицу города... Иди, и вели готовиться к встречи варваров.
Царь остался один.
-Вот и верный Гарпаг уходит, - прошептал он, уставившись в одну точку. - Как будто чувствует, что смерть раскинула надо мной свои крылья. Неужели я был не прав, и мой сон означает что-то другое? И Дарий здесь совершенно не причём? Боги, помогите мне, дайте совет.
Но небо молчало. И только звёзды перемигивались друг с другом, как будто насмехаясь над переживаниями царя.
&&&
На расстоянии, которое пеший путник может одолеть за половину дня, расположилось скифское войско. Ржали кони, горели костры, негромко переговаривались воины. Одни проверяли остроту своих мечей, другие точность боевых плетей. Некоторые брили наголо головы и наносили на тело раскрас своего рода. Чтобы, если они погибнут, то в таком виде и взойти на небеса. Некоторые перед предстоящей битвой находили себе новых друзей-побратимов, и вступали в боевые братства воинов. Временами слышалось ритуальное пение и заклинания жрецов. Воины готовились сражаться и умирать.
В шатре царского сына Спаргаписа решали, когда нанести удар по войску царя Кира. Все сошлись во мнении, что лучше это сделать утром, когда сон наиболее крепок. Даже осторожный предводитель саков-тиграхаудов Кадуй, склонялся к этому. Большая стычка накануне показала, что воины царя Кира не так и отважны. Вначале их даже удалось немного потеснить и чуть ли не обратить в бегство. Спаргапис рассвирепел, когда увидел, что новые и новые сотни ввязываются в бесполезную сечу. Он посылал гонца, одного за другим, чтобы образумить зарвавшихся воинов. Но те пропадали, тоже опьянённые битвой. И когда уже казалось, что всё – воинской счастье отвернулось от скифов, они, одумавшись, вырвались из мешка.