Не спеша, Аргота, а за ним и Камасарий, сошли с коней и, как простые воины, пешком направились к всадникам на холме. Томирис тоже спешилась и ожидала мятежных вождей. Каждого она по скифскому обычаю обняла, прикоснувшись щекой. Ей это стоило огромного труда, но она всё же заставила себя улыбнуться. Племена, увидев, что вожди примирились с царицей, вздохнули с облегчением и опустили копья и мечи.
Вечером Томирис устроила пир. Воинам, которые расположились в долине, тоже выставили изрядное количество крутобоких амфор с вином. Пусть и они порадуются тому, что всё окончилась миром и не пролилась понапрасну скифская кровь.
Сама царица возлежала на мягких подушках рядом с вождями. От такой чести, оказанной им, они совсем потеряли бдительность, и кубок за кубком поглощали крепкое вино. Вожди радовались, что за предательство не были наказаны, а наоборот обласканы, чего совсем не ожидали от гневной царицы. Аргота, усыплённый ласковыми словами Томирис, потерял осторожность. Вожди забыли одно – что нет ничего страшнее обманутой скифской женщины.
За шумом пира они не слышали, как умирают верные им воины. Как хрустят сломанные позвоночники, как тихо без вскрика вырезают охрану. Не догадывались, что судьба их уже предрешена и верные Томирис скифы, словно тени, в одних набедренных повязках пробирались за обозы к мятежным племенам. Под покровом ночи, с кинжалами в зубах, они снимали сторожевые посты, проникали в шатры и убивали всех, кто находился там: мужчин, женщин, стариков, детей. Главы родов, так ничего и не поняв, умирали тихо, во сне, а некоторые, успев всё-таки открыть глаза, тут же захлёбывались собственной кровью.
Ничего этого Камасарий и Аргота не слышали, занимаясь насыщением своих желудков. Они очнулись только тогда, когда острые клинки упёрлись им в грудь, сразу парализовав волю. Им связали руки и как жертвенных животных вытащили из шатра. Пир закончился.
Месть Томирис была ужасна. Когда рассвет посеребрил верхушки ближайших сопок, вся равнина была залита кровью, а трава приняла бурый оттенок. Те, кому посчастливилось пережить эту ночь, просыпаясь от похмельного сна, видели страшную картину. А вокруг стояли хмурые воины с натянутыми луками.
Вождей рядом не было и не кому было поднять их и крикнуть боевой клич. Потому что и главы родов валялись в лужах собственной крови. Посовещавшись, воины решили сдаться на милость царицы Томирис. Перед тем как принять мятежные племена под свою руку, она устроила казнь для вождей, посмевших идти против её воли. Воины, сломленные коварством Томирис, были вынуждены стоять и смотреть, как умирают их вожди.