Когда я впервые встретилась со своей будущей свекровью, первое, о чем она мне поведала, была смерть Елены, которая умерла на ее руках от сильного кровотечения. Анна Тихоновна показала мне ее локоны, которые пришлось состричь во время болезни, и которые она хранила всю жизнь. Она хранила и несколько игрушек и разные памятные вещицы, оставшиеся от короткой жизни ее дочери. Тогда — то я и поняла, что Анна Тихоновна нашла во мне женщину, которая была готова выслушать ее и понять то, что она пережила. Разделяя со мной свое горе, она принимала меня в свое сердце и благословляла любовь, соединявшую ее сына и меня. До сего дня я помню силу ее горя. Елена умерла за четырнадцать лет до нашего знакомства, но боль и скорбь Анны Тихоновны были так же остры и живы, как если бы она потеряла дочь только вчера.
Моя свекровь была сильной женщиной, «grande dame», как называл ее мой отец. Она была высокая, привлекательная, живая и всегда следила за своей внешностью. Она безупречно одевалась и, несмотря на весьма ограниченные средства, всегда умудрялась носить самую «подходящую» шляпку с пером или цветком под самым «подходящим» углом. Всегда с прямой спиной, элегантная, грациозная, Анна Тихоновна была гордой, уверенной в себе и импульсивной, и жить рядом с ней не всегда было легко.
Много лет спустя, когда мы с Александром уже жили в Нью — Йорке с нашими тремя детьми, Анна Тихоновна приехала нас навестить и заявила громким, ясным голосом, что она не собирается просто сидеть и смотреть на нас. В Нью — Йорке у нее была миссия! Она должна была связаться с Русским детским фондом, организацией, помогавшей нуждавшимся русским детям заграницей. В Париже она работала в благотворительных организациях, оказывавших содействие русским эмигрантам, и была одним из самых активных деятелей на этом поприще. Наши дети ее обожали, а она — их, но ей было важно сохранять свое независимое положение.
Пока сыновья Анны Тихоновны были еще детьми, она работала гувернанткой, уборщицей, сиделкой, компаньонкой, чтобы обеспечивать своей семье более или менее нормальную жизнь. Дмитрию Николаевичу было очень трудно найти работу, поэтому зарабатывать деньги приходилось Анне Тихоновне.
Во всех заботах и трудностях того времени одно оставалось непоколебимым — вера Анны Тихоновны в Бога и верность Церкви и церковной жизни. Каждодневная жизнь шла согласно церковному календарю. Службы не пропускались, все праздники отмечались, посты соблюдались. Вера Анны Тихоновны была сильной, но не фанатичной, и участие в церковной жизни было органической частью жизни семейной. «Мальчики, не забудьте зажечь лампаду до ухода в церковь…»