Мне неловко, что я уехала без их разрешения. Но я понимаю, что уже должна делать какие-то вещи и без их разрешения, и они тоже должны с этим согласиться.
Санди садится рядом со мной, и ко мне возвращается хорошее настроение.
Все рассаживаются по местам, пристегиваются ремнями безопасности, и я слышу, как начинает шуметь двигатель. До гор — часа четыре на машине, но на вертолете мы доберемся туда часа за полтора.
В компании киношников никогда не бывает скучно. И Ричард Камер и Николас Ланг уже потихоньку начинают вспоминать забавные случаи, которые происходили с ними на съемках.
— Самое мое любимое — снимать кино, — сказал мне как-то дядя Санди. — Когда мысли накрывают тебя как водопад, и от этого тебе некуда деться. Когда кажется, что твоя жизнь вот-вот остановится от напряжения и ты не успеешь высказать все, что задумал. Когда ты вдруг видишь, что все удается, и боишься дышать, чтобы все не разрушилось от твоего дыхания.
— Но это очень тяжело, — сказала я.
— Что ты, — сказал он мне, — это и есть жизнь.
Я смотрела на него с восторгом и почтением и искренне завидовала тому, как можно так любить свою работу.
У моей мамы тоже было такое дело в ее жизни, которому она отдавала всю себя, и в ее редкие приезды я тоже смотрела на нее с восторгом и почтением. Моя мама никогда не была для меня буднями, она всегда была для меня праздником.
Она приезжала из очередной экспедиции и привозила с собой дух древних цивилизаций, наследие прошлого и бессмертный опыт поколений. Ее подарками были оттиски следов древних животных и отпечатки реликтовых растений на застывших плитках доисторической лавы.
Она рассказывала о великом переселении народов так просто и обыденно, как будто это было вчера. Слушая ее, я понимала, что время многомерно, и то, что происходило и изменялось на земле тысячелетиями, запросто помещалось в моей комнате и маминых рассказах вместо сказки на ночь.
Я слушала о людях, которые строили дома в пустынях и на камнях, археологи определяли их характер и привычки по разрушенным стенам и разбитым изваяниям древних богов. Пересохшие русла рек и следы потоков древней лавы рассказывали о том, куда держали путь древние народы.
Я знала с младенчества, как было важно в те времена искусство разведения костра и почему нужно было дружить с духами пещер. Доисторическое солнце, выжигающее добела пустыни, и табуны диких лошадей, носящиеся по необжитым прериям, являли мою картину мира тех времен.
А словосочетания — великие руины, древние дожди, начало времен и первозданная тишина — были для меня реальны и ощутимы. Как наша веранда, опутанная диким виноградом, розы, которые разводили бабушка Аманда и тетя Бетси, и океан, который я каждый день видела из своего окна.