Его грудь прижималась к ее груди каждый раз, когда он делал глубокий вдох. Затем Сет нехотя отступил назад и прислонился к толстому канату, свисающему с мачты.
— Какую еще еду приготовил Джей?
Эйприл уже была готова броситься к нему и вновь насладиться теплом его тела, но вовремя опомнилась. С робкой улыбкой она опустилась на колени перед корзиной.
— Здесь сэндвичи, — сообщила она, — и овощи на шпажках: помидоры черри, оливки, огурцы и перец.
Сету никак не удавалось восстановить дыхание.
— Давай поговорим о чем-нибудь нейтральном пару минут, — предложил он. — Идеально было бы расспросить тебя о детстве или местах, в которых ты побывала с концертами, но ты ничего не помнишь, не так ли?
В его взгляде не было подвоха, и для Эйприл луна и звезды засветили ярче.
— Ты поверил мне?
— Да, — быстро проговорил он. — Я достаточно изучил твой характер. Ты не умеешь врать. — Сет опустился на коврик на почтительном расстоянии от нее. — Но, полагаю, ты будешь развлекать меня историями и анекдотами.
— Я начинаю волноваться, что память так никогда и не вернется ко мне.
— Она вернется, — просто сказал он.
— Но что, если нет? — Эйприл легла на коврик, разглядывая звезды, словно они могли дать подсказку. — Как жить, не помня ничего? Полагаясь на репортажи из газет и рассказы моей матери?
— Если так случится, я найду достаточно информации. — Сет тоже лег, положив руки под голову. — Тебе не придется полагаться на мнение одного человека.
То, что он рассуждает о своем месте в ее будущем, строя планы, как помочь ей, вызвало у Эйприл улыбку, но она скрыла ее. Наслаждаться его доверием — это одно, а представлять себе совместное будущее — другое. Как только дело с отелем будет улажено, они разойдутся в разные стороны.
Эйприл невольно вернулась к тому, что мучило ее все это время:
— Как ты думаешь, воспоминания делают нас теми, кто мы есть? Что, если наша личность складывается из всего, что с нами случилось в жизни?
Сет не ответил, и Эйприл прислушалась к шуму никогда не умолкающего океана, убаюкиваемая мягким покачиванием яхты.
Он приподнялся:
— Я считаю, что мы рождаемся с определенными характерами — возможно, унаследованными, возможно, своими собственными. Я, например, чертами характера больше напоминаю сводного брата, Райдера, чем Джессе.
— Ты — старший брат, Райдер — вообще единственный ребенок, а Джессе был младшим, и это, скорее всего, отразилось на его жизненном опыте, — заметила Эйприл.
— Верно, — согласился Сет, глядя в небо. — Раньше мне казалось, что у нас с Райдером нет ничего общего, кроме отца. Но мы оба очень настойчивы, очень любим соперничать.