Тутанхамон и Анкесенамон смотрели друг на друга при свете факелов. Она подумала, что, возможно, так друг на друга смотрят мертвые, встретившись в загробной жизни. Все ощущали дуновение смерти. Не той смерти, которая забирала конкретного человека, а той, что стирала все, ибо никто не выживал, чтобы хранить воспоминания. Царь обнял Анкесенамон. Их охватило оцепенение, и холод ночи притупил чувства.
Рассвет не принес новых потрясений. Ночевавшие в саду начали шевелиться. Тутанхамон поднял глаза и стал рассматривать фасад дворца. Повсюду были видны большие трещины сквозь лопнувшую штукатурку, так как толчки были большой силы. Но тяжелые каменные стены и колонны оказались прочными. Усермон пошел за главным архитектором, чтобы с ним проверить надежность зданий.
Когда царица, царевны и их свита возвратились в свои покои, им пришлось идти по грудам мусора, на них не прекращая сыпалась пыль, как будто они готовились к трауру. Анкесенамон нашла на полу разбитые туалетные принадлежности. И статуя Тутанхамона на лодке, размахнувшегося копьем, чтобы сразить Апопа, упала с тумбы.
На нее это произвело тяжелое впечатление.
Осунувшиеся придворные дамы прибыли позже и принялись за работу, пытаясь восстановить порядок.
Целыми днями группа архитекторов исследовала стены и перекрытия, проверяя их надежность. Прибыли художники для восстановления фресок, которые оторвались от плит.
На протяжении нескольких дней по городу разносились крики плакальщиц.
Это была угроза не только дворцу, но всему царству.
Апоп действительно сотворил ужасающий кошмар.
В течение этих дней у Сати было мрачное лицо.
— Что с тобой?
— Ничего, госпожа.
Этот диалог повторялся до того дня, когда Сати призналась, что одна из ее кобр умерла, а это было плохим предзнаменованием.
— Змеи тоже умирают, — заметила Анкесенамон.
— Да, госпожа. Но эта умерла ночью, когда я увидела двойника царицы.
Застыв, Анкесенамон на какое-то мгновение онемела.
— Что ты говоришь?
— Что я увидела двойника царицы. Не Ка, а двойника, ту, что вечно бродила в окрестностях своего жилища.
— Какая царица?
— Царица-мать, госпожа.
Анкесенамон хотела пожать плечами, но вспомнила, как Сати приказала кобрам спасти жизнь царя в ту ночь в Ахетатоне, и как она ускорила ее выздоровление, приведя к изголовью льва.
— Ты видела двойника моей матери?
— Да, госпожа. Она была очень печальна.
— Почему?
Странный вопрос. Двойники не говорили. Да впрочем, Сати и не ответила; она только устремила тяжелый взгляд на царицу.
— Откуда ты знаешь, что она опечалена? — настаивала Анкесенамон.