Он вернулся к реальности, заметив краем глаза знакомую фигуру со сгорбленными плечами. Приятное утро стало еще приятнее, когда эта фигура протопала мимо, не заметив его.
Пол смотрел на молодого человека с измученным и болезненным желтоватым лицом, в потрепанной куртке с капюшоном, спортивных штанах и грязных кроссовках со смешанными в равных долях отвращением, неприязнью и сочувствием. Рыжая голова выбрита под ноль, как у него самого, точно такая же узенькая бородка протянулась вертикально от нижней губы. Пол следил, как парень медленно брел к какому-то юноше, фотографировавшему свою жену или подружку, ничего вокруг себя не видя. Пробрался сквозь группу туристов, которых пас гид, и констебль точно понял, куда он направляется — к стене через площадь, вдоль которой бок о бок стоят банкоматы. Наверняка между ними усядется — там очень выгодно просить милостыню. И уже наметил цель — молодую женщину, вытащившую банковскую карту.
Пол Пакер улучил момент, прошагал через площадь и встал перед молодым человеком, который как раз в этот момент прохрипел:
— Не поделишься с нами мелочью, милочка?
Пакер в качестве приветствия поднял обрубок правого указательного пальца.
— Привет, Вонючка, — сказал он. — Помнишь меня?
Вонючка опасливо посмотрел на него. Женщина копалась в сумочке.
— Я офицер полиции, — обратился к ней Пакер. — Попрошайничество запрещено законом. А этот малый хорошо знает, как оторвать кусок мяса, правда? — Он снова повернулся к Вонючке, помахивая откушенным пальцем и щелкая зубами, чтобы подразнить своего бывшего соперника.
— Не понимаю, что это значит, — проворчал Вонючка.
— Память отшибло? Может, поможет денек в КПЗ? Там наркоту будет трудно достать, скажешь, нет?
— Иди в задницу. Оставь меня в покое.
Пакер взглянул на женщину, которая, не зная, что делать, схватила деньги, карточку и убежала.
— Я чистый, — угрюмо заявил Вонючка.
— Знаю, приятель. Не хочу тебя сажать. Просто думаю, не расскажешь ли мне кое-что.
— Смотря что.
— Что знаешь о Барри Спайкере?
— Никогда не слыхал о таком.
На Норт-стрит завыла пожарная сирена, громче пароходных гудков. Пакер выждал, пока машина проедет.
— Еще как слыхал. Ты на него работаешь время от времени.
— Ничего о нем не знаю.
— Значит, «ауди» с откидным верхом, в которой ты в пятницу вечером ехал вдоль берега, — твоя?
— Не понимаю, о чем идет речь.
— А по-моему, понимаешь. За тобой шел полицейский автомобиль без опознавательных знаков. Я в нем сидел. Ты хороший водитель, — с невольным одобрением признал Пакер.
— Ничего не понимаю.
Пакер поднес обрубок указательного пальца к самому лицу Вонючки.