Практически в этот же период меня «грыз» молодой комбат Маркусин с подельниками… Так что бригадное судилище надо мной состоялось лишь на одну неделю позже… То есть Захаров был «с честью осуждён» на семь дней раньше! [14]
Может быть из-за этих печальных воспоминаний мне и становилось сейчас немного не по себе… Ведь всё «это» происходило в прошлом году! Да и пойманный только что на себе ледяной взгляд большой белой акулы с майорскими звёздами однозначно не прибавлял мне заряда бодрости и оптимизма…
Но увы… Как командиры групп иногда не могут выбирать себе солдат… Если не считать прибывшего молодого пополнения. Так и те же командиры групп тем более не в состоянии осуществлять подбор вышестоящего начальства… Но если солдат можно перевоспитать, то командиров сверху надо только терпеть… Вернее, их нам приходится терпеть.
Мои грустненькие мысли переполняли меня весь тот временной промежуток, пока мы загружались на броню, отъезжали от штаба и ехали по асфальтовой дороге к палаточному городку… Затем невесёлым раздумьям не осталось места…
Ведь наша боевая техника уже припарковалась на передней линейке роты… После команды «К машинам!» бойцы и командиры попрыгали вниз. Нас вышли встречать остававшиеся в подразделении солдаты и офицеры… С их помощью процесс разгрузки Урала и десантных отделений БМПешек прошёл более организованно и продуктивно… Ничего не пропало, а также не сломалось или испортилось… Боеприпасы не сдетонировали от ударов об мерзлую землю и были аккуратно сложены около ружпарка… Разведчики внесли в свои палатки личное оружие, амуницию и прочее имущество в… Я же складировал личное военно-полевое добро в самом надёжном месте, то есть под свою персональную кровать, после чего отправился на подмогу Иванычу…
Разгрузка почти уж закончилась и военного люда у техники стало намного меньше. Прикомандированные связисты и минёры уже испарились вместе со своими причиндалами… Экипажи БМПешек болтали со своими подошедшими товарищами из третьей роты. Военный водитель старательно изображал свою помощь при разгрузке и прочую занятость. Наши бойцы таскали ящики и скидывали из кузова доски. А от роты минирования уже доносились радостные причитания капитана Вильясова, на все лады восхвалявшего благополучное возвращение Мишани…
— Мишаня-а! Ведь тебе-то ещё жить да жить! Слава тебе Господи-и-и… За то, что спас и сохранил Мишку-у-у…
Его манера долго тянуть окончания слов напомнила Иванычу что-то знакомое…
— Как он разошёлся-то?! Ты глянь-ка! — удивлённо проговорил Пуданов. — Какие он тут песнопения устраивает! Сейчас и кадило своё старое притащит…