— Новая коллекция? — переспросил другой противник покупки «Дома». — Но если нам нужна новая коллекция, зачем покупать всю фирму? Не проще ли нанять ювелиров, которые создадут ее для нас, а потом разрекламировать в модных журналах и на телевидении? Так все делают.
— Именно поэтому мы поступим иначе, — довольно резко ответил Джералд.
Он затевал большую игру. И сознавал это. Сотни, тысячи коллекций украшений терпели провал и уходили в безвестность, лишь немногие оставались жить в веках. Джералд Каннингем никогда не был легковерным. Он прекрасно знал, сколько у него просто недоброжелателей и заклятых врагов в мире бизнеса. Знал также и то, что есть немало людей, откровенно завидующих ему и его успеху. И все они без исключения, невзирая на мотивацию, будут с наслаждением смаковать его фиаско.
Да, выпуск новой коллекции всегда сопряжен с риском даже под маркой старой уважаемой фирмы. А у «Дома де Вальдерро» не было ничего, кроме громкого имени да нескольких серий украшений. Но не таких ценных, как «Золотая орхидея».
Джералд кинул последний сумрачный взгляд на сад и отвернулся. На тумбочке около его кровати стояла фотография в изящной серебряной рамке. Он подошел, взял ее и пристально посмотрел на красивую смеющуюся молодую пару. И глаза его потемнели от боли и гнева.
Да, все эти избалованные леди не представляют, что такое жизнь. Они получают все блага уже при рождении и живут так, словно само солнце встает над землей только для их удовольствия.
Неужели Мануэлла не понимает, что только горстка состоятельных бездельниц может позволить себе роскошь носить созданные ею украшения? Или понимает, но ей все равно?..
Что ж, а вот ему не все равно. И она скоро убедится в этом!
Мануэлла медленно ехала по шоссе в сторону Таррагоны и с наслаждением вдыхала морской воздух. Она направлялась к сеньору Мигелю, с которым собиралась обговорить дальнейшие планы и познакомиться с тем, что он мог предложить ей в настоящий момент. Душа ее пела от счастья — она чувствовала, что способна помешать Виктории и Джералду Каннингему осуществить задуманное.
Она въехала на территорию особняка, превращенного старым огранщиком в неприступную крепость, позволила охране проверить машину и ее личность и только после этого подкатила к дому.
Сеньор Мигель сам вышел встретить молодую гостью, галантно, по-старомодному поцеловал ей руку, но потом просиял улыбкой и обнял ее. Он искренне любил Мануэллу, преклонялся перед ее талантом, и она отвечала ему тем же.
Рука об руку они вошли в дом и направились в патио, где журчал небольшой фонтан и стоял стол с удобными плетеными креслами. Усадив Мануэллу, старик хлопнул в ладоши и приказал подать прохладительные напитки — день выдался жаркий, почти знойный.