Женя прошелся по комнатам, внимательно оглядывая каждый угол в поисках незамеченных ранее улик, но кроме ножниц, которые потерял неделю назад, ничего не обнаружил. Улегся на диван. Ненаписанный роман, обретая новые неожиданные нюансы, каким-то образом вползал в его жизнь. …Как сказал вчера Вовка… или не Вовка… это затягивает…
* * *
За окном лежал снег. Ничего более точного и однозначного в голову не приходило. Деревья от самых стволов проросли пушистыми белыми лапами, кусты превратились в сугробы и все это проплывало мимо, словно кто-то медленно тянул на себя нескончаемое атласное полотно.
…По всем дурацким гороскопам зима должна быть моим временем года, но почему же тогда я ее так не люблю?.. – подумала Настя, прикрывая глаза. От тысяч снежных искорок и ослепительной белизны они быстро уставали, а из правого даже выползла ничем не оправданная слезинка.
Колеса навязчиво выстукивали одно и то же слово. Они пытались внушить его со вчерашнего вечера, но безуспешно. Настя так и не поняла, что это за слово, хотя для раздумий была целая ночь. В половине первого зашли украинские таможенники, в два – русские. Может, кто-то и смог уснуть после подобных встрясок, но она вообще плохо спала в поездах, а тут еще это…
Ничего противозаконного, по ее мнению, они с Андреем не везли, но само ощущение того, что ты не знаешь этого наверняка и потому совершенно бесправен, угнетало. А вдруг вышел какой-нибудь закон, запрещающий перемещать через границу, например, карты Таро, полированный череп или магические книги, даже не являющиеся антикварной ценностью? Запретили и все. Известно ведь, как принимаются законы.
Настя вздохнула и откинулась на жесткую перегородку, отделявшую ее от другого человека, жившего своей жизнью, боровшегося со своими проблемами и переживаниями. Кажется, там ехала женщина, которая всю ночь смотрела в окно, пряча глаза в темноту, а теперь расслабившись, уснула, укрывшись с головой и поджав под себя ноги.
Собственно, спала не только она – спали все, несмотря на то, что яркое солнце давно пыталось добраться до них, тычась лучами в двойные стекла вагонных окон. Настя видела это, выходя покурить в тамбур. Правда, на обратном пути одинокий пожилой мужчина уже шуршал фольгой, приступая к завтраку, но эта «ласточка не делала весны» – Настя лишь почувствовала запах чего-то жареного и поняла, что есть совершенно не хочет. Конечно, она подождет, когда проснется Андрей, а пока… пока было ужасно скучно, но несмотря на это, ехать хотелось бесконечно долго. Это лучше, чем с утра до вечера морочить людям головы. Какая из нее прорицательница? Может, в детстве у нее и проявлялось нечто, несвойственное остальным людям, но потом она незаметно излечилась от странной болезни, и лишь Андрей заставлял ее заниматься этим бессмысленным ремеслом.