Ближневосточные монархии вынуждены лавировать между автократическими традициями и давлением – изнутри и извне, ограничивая свои полномочия в пользу той или иной формы парламента или консультативной шуры с более или менее ограниченными полномочиями. Традиционно глава династии или кто-либо из его ближайших родственников является главнокомандующим вооруженными силами страны или национальной гвардией (в Саудовской Аравии), состоящей из элитных подразделений – опоры режима в случае попытки военного переворота. Так, в Иордании король Хусейн являлся фактическим главой созданных им военно-воздушных сил и лично принимал участие в боевых действиях и подавлении мятежей, а его сын, король Абдалла II, командовал десантными войсками. Не менее существенным является контроль над спецслужбами – мухабаратами, который также осуществляется в большинстве случаев членами правящей семьи, – наиболее известен в этом качестве саудовский принц Турки аль-Фейсал. Опорой марокканской и иорданской монархий в массах является происхождение, восходящее к потомкам пророка, которое освящает власть правящих династий с точки зрения ортодоксального ислама. Все они опираются на те или иные кланы или племена – собственные, родственные или союзные, подавляя и ограничивая прочее население страны. В Иордании этой опорой служат черкесы и чеченцы – потомки военных поселенцев Оттоманской империи, а также «классово близкие» Хашимитам бедуины, держащие под контролем составляющих большинство населения палестинцев. В Саудовской Аравии суннитские ваххабитские кланы Неджда, выступающие единым фронтом против населения Хиджаза, шиитов Восточной провинции, зейдитов Ассира и других жителей завоеванных Абд аль-Азизом ибн-Саудом провинций. В Омане – племена севера и белуджская гвардия против южан Дофара. В Кувейте – оседлое местное население против бедуинов – «бидунов». Etc.
В монархиях действует правило социальной пирамиды, характерное и для других арабских стран. Наверху – правящая элита и ее «группы силовой поддержки», в том числе наемники-иностранцы. Ниже – собственное арабское население, разделенное по происхождению и роду занятий. Еще ниже – работающие на территории данной страны арабы-иностранцы (на Аравийском полуострове египтяне, палестинцы, ливанцы) и наконец – иностранные рабочие. Разумеется, существуют исключения из правил и исключения из исключений. Статус выходца из состоятельной торговой семьи, постоянно живущей в том или ином государстве Залива, работающего там западного финансиста, военного или чиновника и, тем более, ветерана местной армии выше, чем статус учителя или инженера из арабской страны, не говоря уже о временных рабочих. Пример – карьера бывшего ливанского премьера Рафика Харири в Саудовской Аравии. Это касается ливанцев в КСА, персов в ОАЭ и Катаре, выходцев из Индии или Пакистана в Омане и всех прочих групп такого рода – до наступления очередного военно-политического кризиса, в рамках которого с территории любой страны региона может быть изгнана любая община. Именно это произошло с палестинцами в странах Залива и выходцами из Йемена в Саудовской Аравии после того, как ООП и Йемен поддержали аннексию Кувейта войсками Саддама, персами и ливанскими шиитами на Бахрейне в разгар «арабской весны», а также сирийскими рабочими, вынужденными покинуть Ливан по завершении его оккупации войсками Асада.