– Тебе не стоит ходить туда, – сказала эсэсовка.
– Я знаю, – ответил Виктор.
– Ульфхеднары – это не люди. Синоби хорошо умеют убивать живых людей. С мертвым волком справиться намного сложнее.
– С мертвым волком?
– Посредством сложного ритуала человек меняется душой с волком или овчаркой-людоедом, которую потом убивают. Люди с душами мертвых волков обладают способностями хищников, не знают жалости и обычной пище предпочитают теплую человеческую кровь.
– Но я-то человек, – ответил Виктор. – И ты же знаешь – я все равно пойду туда.
– Зачем тебе это надо? – воскликнула она. – Глупо умирать за людей, абсолютно чужих для тебя!
– Это мой Путь, – спокойно сказал Виктор. – А вот зачем главной колдунье мистического общества «Врил» понадобилось искать в подземных пещерах Антарктиды своего одноразового секс-партнера – это мне непонятно.
– Иногда одного раза бывает достаточно, – прошептала она…
Ее фигура заколебалась в душном воздухе пещеры, внезапно став похожей на кусок предутреннего тумана.
– Но хотя бы скажи, как тебя зовут! – воскликнул Виктор.
– Юкико.
Голос, назвавший японское имя, прозвучал прямо над головой.
Виктор сморгнул, протер глаза.
Ничего…
Красный фонарь все так же висел у входа, и не было рядом с ним даже намека на клок тумана, струйку дыма или облако в форме женской фигуры.
Да и откуда взяться туману или облаку в подземной пещере?
Спины Виктора коснулись маленькие жесткие ладони.
– Иногда одного раза бывает достаточно, – произнес тот же голос. – Я видела, как ты дерешься, и поняла, что у тебя есть чему поучиться. Лежи, не дергайся и не ори. Мазь заживляет быстро, но будет немного больно. Ничего, потерпишь – ты же как-никак синоби.
Несмотря на рекомендацию, Виктор все-таки повернул голову.
Точно. Та самая девчонка-спецназовка…
Но не в бронекостюме. И даже не в камуфляже. А натурально в чем мать родила!
Виктор успел отметить маленькую упругую грудь, плоский живот, не по-женски мускулистые руки и довольно миловидное личико, которое нисколько не портил тонкий белый шрам, пересекавший левую щеку. Однако долго любоваться ночной посетительницей ему не дали.
– Чего уставился? – поинтересовалась спецназовка. – Голой бабы не видел?
– Видел, – признался Виктор. – Недавно.
– Тоже спину мазала?
– Мазала… Так что сейчас что-то типа дежавю.
«И кто меня в таких случаях за язык тянет? Сейчас плюнет на макушку и уйдет… Если не треснет по ней чем-нибудь тяжелым».
Не плюнула. И не треснула. Только сказала равнодушно:
– Ну, если ничего нового не увидел, тогда башку отверни и лежи, балдей.
Виктор повиновался. Правда «балдежом» назвать последующий процесс было затруднительно.