Не успеваю я и рта раскрыть, как он бьет меня кулаком в лицо.
Я падаю обратно на землю, рюкзак впивается в спину, и я становлюсь похож на перевернутую черепаху. Я не успеваю даже шевельнуться: Аарон уже хватает меня за воротник и кожу под ним и рывком ставит на ноги. Я ору от боли.
Манчи злобно тявкает: «Аарон!» и кидается ему на ноги, но тот, даже не глядя, пинком отшвыривает его с дороги.
Он держит меня и заставляет смотреть себе в лицо. Я могу открыть только один глаз.
— О святые Небеса, что ты делаешь на болоте, Тодд Хьюитт? — Изо рта у него несет мясом, а в Шуме безумная мешанина, какую и врагу не пожелаешь услышать. — Ты должен быть на ферме, мальчик.
Свободной рукой он бьет меня в живот. Я пытаюсь скрючиться от боли, но Аарон все еще держит меня за воротник и кожу под ним.
— Немедленно возвращайся домой. Тебя ждут.
Я хватаю ртом воздух, но вдруг замечаю, каким тоном он это произносит, приглядываюсь к его Шуму и по некоторым картинкам узнаю всю правду.
— Это ты их подослал! — кричу я. — Моего Шума они не слышали! Это был ты!
— Из умных мальчиков выходят никчемные мужчины, — говорит Аарон, выкручивая руку.
Я воплю от боли.
— Они услышали тишину не в моем Шуме, а в твоем и ты подослал их ко мне, чтобы не забрали тебя!
— Брось, Тодд, — отвечает Аарон. — Они услышали ее в твоем Шуме, а я только им помог. Помог узнать, кто чуть не накликал беду на наш город. — Он скрипит зубами и улыбается, как сумасшедший. — И кого надо наградить за усилия.
— Ты спятил, — говорю я, и… боже, это чистая правда, боже, как бы я хотел ошибаться!
Он перестает улыбаться и стискивает зубы.
— Оно мое, Тодд. Мое.
Понятия не имею, о чем он, но думать об этом стараюсь, как можно громче, потомушто в какой-то миг понимаю: мы с Аароном забыли об одной важной вещи.
Я ведь так и не выпустил из рук нож.
Тут все происходит очень быстро.
Аарон слышит про нож в моем Шуме, осознает свою ошибку и замахивается кулаком для нового удара.
Я замахиваюсь ножом, гадая, не тонка ли у меня кишка.
Из кустов что-то выпрыгивает, Манчи лает: «Крок!»
А в следующую секунду мы все слышим Ну-ка, человек.
Не успевает Аарон обернуться, как крок уже на нем: впивается зубами в плечо, обхватывает когтистыми лапами и тащит в заросли. Аарон отпускает меня, и я снова падаю на землю, хватаясь за ушибленную грудь. Аарон бьется в грязи с кроком, со всех сторон к ним медленно приближаются еще несколько кустов-плавников.
— Бежим! — лает Манчи, срываясь на визг.
— Это ты славно придумал! — говорю я и с трудом поднимаюсь на ноги. От тяжести рюкзака меня немного шатает, а ушибленный глаз открывается с трудом, но мы не останавливаемся: бежим и бежим.