— Расскажите мне, отчего вас так напугало мое присутствие в музее и мое расследование? Почему вы этого боитесь? Вы замешаны в убийствах милиционера и режиссера? В покушении на мою подругу?
Он стал рассказывать ей все. Был ли это гипноз? Скорее, самогипноз. Уверенность в том, что данный человек мощный гипнотизер, уже гипнотизирует. Чиновник неосознанно попался в собственную психологическую ловушку. Кроме того, он действительно никого на свете не опасался. Он точно знал, что его охраняет система, построенная задолго до него. Эта система вечна и номенклатуру не сдает. Глупо думать, что можно прийти к власти и что-то изменить. Номенклатурные чиновники, как крупные фигуры в шахматах, меня ют только свои места-клеточки. Жертвуют такими фигурами лишь для защиты главных фигур. В его игре главная фигура не участвовала, значит, можно не бояться, что тобой пожертвуют. В крайнем случае — переставят. Она может только поднять шум… Но этого он не боялся. Ей никто не поверит. Да и культурой в этой стране интересуются в последнюю очередь. А чаще она вообще никому не нужна! Ах! Как хочется хоть одному человеку в мире взять и рассказать! Странное чувство освобождения вошло в его душу. Ему никогда прежде не доводилось исповедоваться, поскольку он был человеком неверующим, но в эти минуты Чабанов словно бы открывал священнику потаенные уголки своего сердца.
Игра в казаки-разбойники, в которой участвовал Чабанов, называлась «музейные рейдеры». Беспроигрышная игра, потому что без правил. К нему стекалась информация об известных коллекционерах произведений искусства. Потом ему давали список ценностей, хранящихся в провинциальных музеях. Он подбирал, сравнивал и своей властью направлял в очередной богом забытый музей группу из трех человек. Они не стреляли, никого не били, угрожали крайне редко. Потому что в таких делах шум вреден. Но какой может быть шум, если все равно в эти музеи никто не ходит? А произведения сразу направлялись на продажу тем, кто в них заинтересован. И что тут такого? Кому они здесь нужны, эти произведения? Кто их сохранит? А там о них позаботятся.
Он не только рассказывал о своих бизнес-схемах и оборотках. Чиновник впервые в жизни с почти детской непосредственностью признался, что всегда мечтал обладать конкретной суммой денег. Эта была его жизненная цель, его горизонт. Сумма составляла ровно десять миллионов долларов США. Для его сознания она означала свершение всех жизненных достижений. Десять миллионов — это не просто деньги, сумма, количество зеленой бумаги. Это мечта, пропуск в светлое будущее. Мечта оказалась вполне выполнима, через пару лет пиратских наскоков на провинциальные музеи денег у него было уже гораздо больше. Он покупал недвижимость в Европе и Калифорнии, стал хозяином собственного коммерческого банка и нескольких торговых фирм.