Быстро-быстро задергались руки Бахусовых слуг, судорожно пытавшихся вскрыть бутылки побыстрей, один за другим стали раздаваться хлопки, шампанское полилось или на пол, или в глотки соревнующихся, на троих участвующих в ристалище Белобородов тут же со всей строгостью изгнал из рода, один ушел сам - пробка соседа угодила ему прямо в глаз. Александр не мог удержаться от смеха, видя, как давились вином чиновники, как рыгали они, как исторгалась пенная влага из их ртов, как текла на галстуки, на жилеты, а порой вырывалась и из ноздрей, что заставляло участников фыркать и сморкаться. Но вот появился и тот, кто поднял руку с осушенной бутылкой, и Александр охотно признал за ним победу, а Белобородов выдал ему приз ещё одну бутылку "Вдовы Клико", а всех прочих участников действа попросил уж не спешить и допивать свое вино за столом. Потом сказал:
- Да, братцы-чиновники, все вы пить мастаки, но никто из вас, я знаю, не сумеет выпить шампанское с булем...
- Как же это, с булем? - спросил кто-то, смеясь. - Уж научи, сделай милость.
- А вот как с булем" - сказал Белобородов, вынул из корзины последнюю бутылку, откупорил её, а потом, запрокидывая голову назад, стал вливать в себя вино, совсем не двигая кадыком, которое побежало по горлу Белобородова, как по широкой трубе, но тут Александр увидел и услышал, чего не видел и не слышал никогда - где-то в горле делопроизводителя заклокотало, захрипело, заревело, забулькало, и такой чудный, повергающий в изумление, звук продолжался в течение минуты, пока лилось шампанское. Но вот оно иссякло, горло Белобородова издало последний хрип - и смолкло. А замершие было чиновники заорали, захлопали, заулюлюкали, но Белобородов, громко икнув, скромно потупился и сообщил:
- Не стоит, господа, не стоит. Каждый может произвести такое клокотание, или выпить шампанское с булем. Надобно только вливать в себя вино, не глотая, а вливая, кричать погромче. Вот тогда-то и получится, да-с...
"Ах какие же они умницы, развеселые и ласковые, - думал разнежившийся за столом Александр, ловивший на себе приятельские, теплые взгляды сослуживцев. - Вот ведь и поработать на славу умеют, и повеселиться. Если бы я снова стал императором, я бы непременно отдал указ о награждении всех этих трудяг, работающих на благо моего государства, или Анной или Владимиром, а Суржикову и Белобородову даже Андрея бы дал".
Когда чиновники провожали полупьяного, размягченного Александра, он каждого расцеловал, пообещал быть верным чиновничьему братству, говорил, что обязательно оставит военную службу, тяжелую, полную неприятностей и забот, переедет в Новгород и сделается чиновником и новгородцем, чтобы пребывать в таком состоянии до самой кончины. Сказав это, Александр разрыдался, чем заставил расчувствоваться и других. Опираясь на руку Суржикова, Александр спустился с высокого крыльца, уселся в экипаж счетовода, и когда кони пошли, чиновники, толпившиеся на крыльце, махали платками и кричали вслед уезжавшеу экипажу добрые и слезливые слова. Александр благополучно был доставлен на свою квартиру в черненький, деревянненький домик, где был передан на попечение заботливого Анисима.