Закончился молебен. Уланы стали надевать шапки, а полковник, стараясь быть услышанным всеми уланами, приподнято заговорил:
- Господа офицеры и вы братцы-рядовые! Отпразднуем же пиром праздник полковой! Всех обер-офицеров прошу к столу, что накрыт близ канцелярии! Все же рядовые получат по чарке водки, дабы выпить всем за славное прошлое и настоящее третьего Украинского уланского полка да здоровье государя императора Александра Павловича Благословенного!
Громкое "ура!" стало ответом на слова полковника, и Александру тоже захотелось прокричать "ура!", но он вовремя догадался, что это станет здравицей в честь какого-то другого императора, не Александра Павловича - в честь человека, ещё ничем не зарекомендовавшего себя на поприще высшего правления. К тому же он заметил, как криво заулыбался Севрюгин, сказавший тихо, глядя в землю:
- Получим мы от тебя пир праздничный, кащей старый!
- Простите, штабс-ротмистр, - удивленно спросил Александр. - Кого же вы назвали... кащеем? Уж не господина ли полковника?
- Его, его, жилу да скупердяя, - откровенно признался Севрюгин. Посидишь на его пиру, сам поймешь. Он, вишь, постник да сыроядец, животом страдает, коликами да поносами, да и всех нас говеть заставляет! - А потом добавил с горячностью: - Да и не называй ты меня штабс-ротмистром, Вася! Я для милых друзей просто Федя, а ты у нас гостишь, стало быть и особливым другом стал. Я слыхал, ты у этого шпиона да ябеды Шервуда на квартире расположился?
- Да, у Шервуда.
- Ну, тогда ухо востро держи - доносчик из первейших будет. Лучше б ты у меня остановился. Переезжай, а?
- Ну да время покажет, Я, может статься, в вашем полку не надолго задержусь. Дела, знаете ли...
- Дела у него! - недовольно морщился Севрюгин, когда они уже шли к полковой канцелярии. - Попробуешь нашего уланского бамферфлюхтера, обо всех своих делах позабудешь, к нам в полку попросишься!
- Может и так случится, что попрошусь, - с доброй улыбкой ответил Александр. Ему сильно нравился Севрюгин, несмотря на грубость обращения. "Ну, видно, у господ уланов так заведено", - опять пришла на ум успокоительная мысль, и Александр уже с нетерпением ожидал и пира, устраиваемого для офицеров, и "бамфефлюхтера", обещанного Севрюгиным.
И вот они уже стояли рядом с огромным столом, заставленным блюдами с явствами. Расположенный под открытым шатром стол был украшен букетами цветов - все показалось Александру благопристойным и не лишенным изысканности. Как видно, в устройстве стола принимали участие жены офицеров. Они стояли здесь же отдельной группой и обмахивались веерами, хотя было совсем нежарко. Александр заметил мельком, что одеты они совсем безвкусно и немодно, зато жеманились вовсю, стараясь произвести должное впечатление на подходивших офицеров.