А тут появился и сам Поликарп Кузьмич в сопровождении председателя:
- Господа, примириться надо бы! - по-отечески посоветовал он. Гражданин Переделкин иск свой уже изъял...
И тут внезапно пучина негодования, переполнявшего Александра, прорвала плотину осторожности и робости. Он, вставший перед председателем во весь свой рост, закричал, вновь ощущая в себе императора, повелителя России:
- Неправый суд чините, господин председатель! Мзду берете! Сибирью мне грозили? Да вас самих туда упечь надобно!
Но крик Александра, казалось, совсем не смутил главу уголовной палаты. Он, вскинув удивленно брови, пригладив обеими руками височки, спокойно спросил:
- Мзду? Кто ж это, сударь, мзду берет? Или вы, Переделкин, суду мзду давали, а?
- Нет-с, как же можно, никак не давал-с и намерения такого-с не имел-с! - посмеиваясь одними глазами, бробасил купец.
- Ну, видите? - уже строго сказал председатель. - Да и, если быть справедливым судьей, то я вас, милостивый государь, за оскорбление-то суда да за ложные кляузы мог бы сейчас же к ответственности привлечь. Хотите? Сие весьма правым делом будет. Да ещё и иск гражданина Переделкина вернуть можно, с сказки ((сноска. Показания.)) потерпевшей и свидетелей у меня остались в целости и сохранности. Их можно ещё какой скорый ход придать запоете! Ну так будем правый суд чинить?
И грозно сдвинул брови.
- Нет, не будем... - сморщившись, точно получил оплеуху, пролепетал Александр.
- А тогда - счастливого пути, - улыбнулся председатель и добавил тихо: - Благодарите Бога, что благополучно из сего скверного дела выпутались...
И скрылся за дверью зала заседаний, а Александр, униженный, опустошенный, так и остался стоять рядом с Поликарпом Кузьмичом, видевшим, что офицер-то и не так страшен, хоть и знаком самому государю. Поэтому Переделкин, осторожно тронув за рукав стоявшего в оцепенении Александра зашептал:
- Ну дак что, ваше высокородие? Сладим дело? Берете Феклушку? Дам за неё триста тысяч и дом каменный в Гомеле, а не захотите в сей дыре жить, так хоть в Петербург отправляйтесь. Признаюсь, шибко хочу дочушку свою барыней видеть, эге...
Александр посмотрел на Поликарпа Кузьмича с ненавистью и холодно сказал:
- Законным браком имею счастье быть обремененным!
- Ах-те-те-те... - залопотал купец, прижимая к губам согнутый палец, и в его глазках вновь забегали бесенята: - Ну, а тогда, судырь, не поладим ли мы по-мирному? Вы там мне семьдесят тысчонок сулили, если я дело замну, так вот я теперь и за пятьдесят готов по рукам ударить. Годится?