Наказание свободой (Рязанов) - страница 11

— Кто любит сладко пить и есть, того плосу наплотив сесть. Пузыль!

И замурлыкал:

А девоцьку звали ноценькой,
А мальцика звали нозицьком…

Витёк обрел явно хорошее настроение. Он продолжал петь, сдавая карты партнёру.

И повторял эти две строчки бесконечно долго, пока его вдруг опять не вспучило. На сей раз спичку зажег Пузырь. А Тля-Тля, облегчившись, произнёс так, чтобы слышали все: «На бесптицье и жопа — соловей». И камера дружно загоготала.

Морячок в нашу камеру не вернулся. О нём и не вспомнил никто. А меня ещё долго била нервная дрожь и в ушах звенел отчаянный вопль: «Звери!»

Минуло более года и судьба — другого слова не нахожу — снова свела Витьку Шкурникова и Григория Матюхина. Но уже совсем в иной обстановке. Прямо противоположной той, что царила в камере номер двадцать семь Челябинской городской тюрьмы, которая по странному совпадению располагалась по улице Сталина. А может, в этом и не было никакого совпадения?

ПОСЛЕДНИЙ БАЛ
В далёкой солнечной и знойной Аргентине,
Где солнце южное сверкает, как опал,
Где в людях страсть пылает, как огонь в камине,
Ты никогда ещё в тех странах не бывал.
В огромном городе, я помню, как в тумане,
С своей прекрасною партнёршею Марго
В одном большом американском ресторане
Я танцевал прекрасное танго.
Ах, сколько счастья дать Марго мне обещала,
Вся извивалась, как гремучая змея,
В порыве страсти прижимал её к себе я
И всё мечтал: Марго моя, Марго моя!
Но нет, недолго с ней пришлось мне наслаждаться,
В кафе повадился ходить один брюнет.
Аристократ с Марго стал взглядами встречаться,
А он богат был и хорошо одет.
Я понял, что Марго им увлекаться стала,
И попросил её признаться мне во всём.
Но ничего моя Марго не отвечала.
Я, как и был, тогда остался ни при чём.
А он из Мексики, красивый сам собою,
И южным солнцем так и веет от него.
«Поверь мне, друг, пора расстаться нам с тобою!» —
Вот что сказала мне прекрасная Марго.
И мы расстались, но я мучался ужасно,
Не пил, не ел и по ночам совсем не спал.
И вот в один из вечеров прекрасных
Я попадаю на один шикарный бал.
И там среди мужчин и долларов и франков
Увидел я свою прекрасную Марго.
Я попросил её изысканно и нежно
Протанцевать со мной последнее танго.
На нас смотрели с величайшем восхищеньем,
Я муки ада в этот вечер испытал.
Блеснул кинжал, Марго к моим ногам упала…
Вот чем закончился большой шикарный бал.

Баланда с копчёной колбасой

1950, апрель

Витька Тля-Тля томился тюремной скукой. Всё, что можно было иметь в условиях камеры, он имел: вкусное и калорийное питание — в изобилии, кучу выигранной в «кованые»[11] карты одежды и обуви, шестёрок, готовых исполнить любую его прихоть. Личную «дуньку», которой он под угрозой расправы запретил одаривать других похотливо жаждущих ласками, и неограниченную власть над обитателями узилища под номером двадцать семь. Всё у Витьки было, не хватало лишь веселья.