На завалинке собрался совет,
Это хулиганы, злые ураганы
Выбрали себе там комитет.
Речь держала баба, звали её Мурка,
Ловкая красивая была,
Даже злые урки все боялись Мурки,
Воровскую жизнь она вела.
На советах Мурка планы намечала,
Как им надо грабить, убивать.
Нравилися Мурки все делишки эти,
Нравилося Мурке воровать.
С ними ворорвала, с ними и делила,
Сними она ела и пила.
Вором её звали, все ею гордились,
Ворорвскую жизнь она вела.
Как-то поздней ночью Мурка изменилась,
Вырвалась без шухера она,
К лягашам проклятым подбежала Мурка
И сказала шёпотом она.
Вы, сынки советов, братья комитетов,
Надоело с урками мне жить,
Надоели эти все мои малины,
И хочу я тайну вам открыть.
И начала Мурка капать на малину,
Все свои секреты выдавать,
Лягаши писали, руки Мурке жали,
Не хотели Мурку выпускать.
Началась облава, урки не сдавались,
С лягашами бой они вели,
Дрались до упада, кровью обливались,
Пострадали, бедные, они.
Мурка вся дрожала, стыдно Мурке стало,
Совесть сильно мучала её,
Что все ураганы стали ей врагами,
И теперь убьют они ее.
Если тебе плохо было, Мурка, с нами
Или не хватало барахла,
Что тебя заставило связаться с лягашами
И пойти работать в губчека.
Разве не носила лаковые туфли,
Лаковые туфли на большой,
На большой с присыпкой, с маленькой улыбкой,
Мы тобой гордились пред шпаной.
Ты, Мурка, носила лаковые туфли,
Лаковые туфли на большой,
А теперь ты носишь рваные галоши
И гуляешь с рваной босотвой.
Вышел из малины, а навстречу урки,
И один по блату говорит:
— Там за переулком в кожаной тужурке
Мурка окровавлена лежит.
Это её Сенька так вчера поздравил,
Что-то с ней он долго говорил,
Говорил со злостью, аж трещали кости,
И сквозь зубы что-то процедил.
— Здравствуй, моя Мурка, ты моя голубка,
Здравствуй, дорогая, и прощай,
Ты расшухарила всю нашу малину,
А теперь вот финку получай.