— Живем, как в советские времена, — сплошные субботники, — вполголоса ворчал Антон. — В Китае на мусоре хоть деньги делают, а мы все в костры да в костры.
— Как это — деньги?
— А так. Уже, считай, пара олигархов поднялась.
— Подумаешь! У нас этих олигархов — как грязи.
— Вот именно — как грязи. Наше-то ханурье ничего не делает, сидит себе на газонефтяных вентилях, кальян курит. А им еще за это полмира башляет. Клоповье, короче. А эти с нуля начинали. Один, прикинь, чуть ли не бомжом был, на свалках околачивался, объедки подбирал. А как просек, что на мусоре можно зарабатывать, сколотил бригаду таких же упырей — и давай сортировать. Бумагу, цветмет, древесину — все, короче, порознь. Магазинчики дешевые открыл, дешевкой бэушной стал торговать. Короче, в три года стал миллионером.
— Миллионер — еще не олигарх, — резонно возразил Серега. — У нас квартиры по миллиону тянут, так мы, что, тоже миллионеры?
— Ну, во-первых, рубли — это еще не доллары, а во-вторых, у них уже и миллиардеры свои появились. Вчера в нете читал: китаянка Чжан Инь взяла кредит, купила свалку возле Лос-Анджелеса и начала гнать картон обратно в Китай.
— Упаковки, что ли?
— Ага. Их же везде выбрасывают, жгут, а она всю эту карусель обратно развернула. Купила у себя на родине фабрику по переработке бумаги, ну и пошел процесс. Чепуха вроде, а оказалась — золотая жила. На тухлой макулатуре миллиарды наварила!
— Значит, молодец, заслужила! — Николай Степанович, на слух никогда не жаловавшийся, одобрительно кивнул. История ему явно понравилась. — Как там ее звали, говоришь?
— Чжан Инь.
— Надо бы запомнить… — физрук шагнул вперед, молодцевато прищелкнул на груди широченными подтяжками. — Главное ведь, цуцики, не миллиарды, а то, что она земной шар поскребла да почистила. Я бы тем, кто технологии по очистке планеты внедряет, сразу выдавал медали героев. Если вы сподобитесь таким же образом рейтинг зарабатывать, я первый за вас голосовать пойду.
— Куда голосовать-то? — фыркнул Гера.
— Да куда угодно, — взглядом Багратиона окинув фронт работ, физрук умудрено кивнул самому себе. В отличие от Федюни он отлично разбирался в кнутах и пряниках, а посему приведя к дисциплине восьмиклашек, решительно сменил тон:
— Я вот тоже могу рассказать поучительное. Например, о том, какая тут раньше красота была…
— Это когда? Во времена Демидовых, что ли?
— Зачем же… Я про свое детство толкую, — физрук указал на противоположный берег реки. — Вон там у нас домик свой стоял, где сейчас хлебокомбинат построили. Из бревен, с сараюшкой, с огородом…