— Давай звони… Пусть хоть так, а тринадцатого мы тебя отметим…
Я снова замялась. Ну да, было дело, проспорила я Дуське это все: если до Нового года не распечатаюсь, то к врачу наконец схожу. Не хочется, если уж честно говорить, но…
Организм требует, девственницам работать тяжелее, изматываются чаще. Ну не хочется, а надо.
— Дусь, так у них же праздники, наверное….
— Ничего, на автоответчике запишешься, — отмахнулась Жека. Потом проглотила кусочек «Праги» и добавила: — А вообще, не должны. Я их контору хорошо знаю, там, как в скорой помощи, и по ночам работают.
Я пожала плечами, но цифры на телефоне набрала. Вслушалась в «Вальс цветов», как-то порадовалась, что он у них в трубке с начала звучит, а не с середины, не люблю я, когда классику кромсают, потом решила дождаться автоматического секретаря.
— Диагностическая клиника «Медея» приветствует вас…
Ну и ладно, сейчас запишусь, а потом не приду, тоже мне, проблема нашлась.
— Мне надо записаться на одну процедуру, на третье число… Я еще перезвоню.
Жека пнула меня под столом. Прямо по щиколотке. И жевать перестала, вслушиваясь в мое беканье.
— На какую именно? — отозвался телефон живым человеческим голосом. Хоть и пьяненьким слегка.
Я замерла.
— Ну я ж тебе говорила, они круглосуточные. — Евдокия цапнула сигареты.
— Алло?
Кусок торта дожидался меня на тарелочке. Осыпался черными бисквитными крошками на расписные розочки и тюльпаны, таял густым кремом… И ложечка так была кокетливо к блюдцу прислонена, что прям… ну вызывающе как-то. Соблазняет. Там, где мы ужинали вчера, совсем иная сервировка была, но это роли не играло. Потому как Андрюша с приборами именно так обращается. По старому этикету не сильно хорошо, а вот ему идет. И руки такие вроде сильные, а аккуратные, ложечка в них не кажется маленькой и неуместной, а просто держится. Ну не как оружие, конечно, а как… Хотя ему, наверное, и нож идет. Он же с ним умеет работать, да? Надо будет узнать.
— Алло, девушка… Вас на какую процедуру записывать? — курлыкнула незнакомка в аппарате. — Я не слышу, повторите, пожалуйста.
— На хирургическую дефлорацию, — нараспев протянула я и повесила трубку.
— Ленка! Струсила, да? — Жека разочарованно курила. — Эх ты, трусиха-колбасиха!
На экране тем временем передача плавно завершилась. Только что Жекина прошлая жизнь горделиво на зрителей поглядывала, щурила глаза и выдыхала слова памятной роли, а теперь там снег густыми хлопьями шел — «Ирония судьбы», самое начало…
— Не струсила. Сама решусь…
— Ты ж с ним… Вот только не говори, что опять в Семена… — охнула Жека. — Хотя, ты знаешь, с ним, в принципе… Он же как холостой уже сейчас…