Элизабет подошла к Томасу. Он уже полчаса стоял неподвижно, глядя на дымящиеся обломки ангара. Казалось, он не мог поверить в то, что произошло.
Прожектора по-прежнему освещали эту сцену — каким-то чудом они уцелели.
— Том, — мягко позвала она.
Руки Томаса безвольно свисали вдоль тела. Он казался постаревшим в одночасье. И очень усталым.
— Возвращаемся, — тихо произнесла она.
Он кивнул и, пошатываясь, сделал несколько шагов. Элизабет на мгновение испугалась, что он сейчас упадет.
— Подожди минутку, — пробормотал он. — Голова закружилась.
В ушах у него шумело, перед глазами плясали черные точки. Он лег на землю и слегка приподнял ноги.
Щелк-щелк. Снова эта ручка…
— Все в порядке? — спросила Элизабет.
— Да.
Давление упало, вот и все. Что неудивительно — слишком много ночей без сна и дней без еды. Слишком много алкоголя, кофе, убийств…
Никогда не стоит злоупотреблять такими вещами.
Томас попытался собраться с силами и встать, но тут боковым зрением заметил какое-то движение. Он растерянно поморгал. Что это за тень промелькнула под автобусом? Некоторое время он вглядывался в темноту, но больше ничего не заметил.
Вдруг один прожектор погас. За ним другой. И почти сразу же — все остальные. Стало абсолютно темно.
— Мать твою! — воскликнул Камерон. — Это еще что?
Щелк. Зажегся крошечный фонарик Питера.
Ребенок сжимал его обеими руками — последнее слабое оружие против окружающей тьмы. Питер посмотрел на своих спутников странно расширенными глазами. Его лицо, чуть подсвеченное снизу, напоминало хеллоуинскую тыкву.
Щелк. Фонарик погас.
— Черт возьми, Питер!
Щелк. Зажегся.
— Спокойно, — сказал Томас, все еще лежавший на земле. — Ничего страшного, просто генераторы вышли из строя.
Но он и сам в это не верил. Ужас накатил на него ледяной волной. Он попытался подняться, но ноги не слушались. Он действительно видел человеческий силуэт пару минут назад. Это казалось невозможным — ведь Сет должен был сгореть в ангаре! Однако он не сомневался в том, что глаза его не обманули.
— О нет! — простонал Питер. — Это казни…
— Что?!
— Казни египетские…
Элизабет, оцепенев, смотрела на Питера. На лице ребенка не было ничего похожего на усталость. Только страх. Вернее, безмерный ужас.
— Не бойтесь, — проговорил Томас не слишком уверенным голосом. — Все кончилось.
— Нет! — воскликнул Питер. — Не кончилось!
Щелк.
На этот раз фонарик не зажегся.
— Питер… — простонала Элизабет.
Ребенок плакал в полной темноте.
— Слишком поздно, — сказал он. — Вы просто плохо считали. Египетских казней не семь. Их десять.
— Что?
— Десять казней. По одной на каждого из нас.