- Вы идете с рынка? – спросил капитан.
- Так точно! – ответил Мюллер.
- Покажите-ка, что вы там купили, – и Иван Иванович начал рыться в корзинке с продуктами.
- Так, эта бутылка, подержите-ка, и ее. Потом вытащите еще яйца, банку с икрой, а это что? Ах, лосось, тоже прекрасно. Тоже подержите. Оставшееся отнеси домой. Машка, я не буду есть дома, скажи это моей жене. Мюллер, вы идете с нами и сделаете нам ваш знаменитый коньяк с яичным желтком. – Тебе уже знакомо это чудесное пойло? – обратился он ко мне. – Нет? Великолепная штука, у Мюллера к этому талант; умелый парень! Только Машку слишком сильно любит, Мюллер, никс гут, у Машки могут родиться дети, для Мюллера это тоже никс гут. Впрочем, Федя, ты заметил, как славно теперь выглядит девчонка, как на нее действует любовь? Скажи-ка, как ты думаешь, Мюллер женится на ней?
- Наверняка, Иван, – произнес я искренне.
- Ах, Федя! И увидев, что я улыбаюсь и подмигиваю ему, он дружески толкнул меня в бок и рассмеялся вместе со мной.
Служба военной контрразведки еще раз ухватилась за меня.
Ко мне прибежал Лопатин и сказал, что мне следует немедленно поспешить к Ивану Ивановичу, не теряя ни минуты, будь я одет или раздет. Я пошел.
На своем широком стуле, с вечной сигаретой в руке, капитан сидел с отсутствующим взглядом. Он не предложил мне сигарету, да, он даже не поприветствовал меня. Широким движением руки он пододвинул мне лист с бесчисленными печатями. Я внимательно прочел его. Для меня это не было сюрпризом, так как мои друзья в Петербурге уже давно известили меня.
Я потянулся к открытой коробке с сигаретами, зажег одну – у нее был горький вкус, так как мое горло внезапно пересохло.
Я еще знаю, как я провел рукой по затылку, как моя рука охватила мое горло. Вот как раз в этом месте и проходит веревка, внезапно подумал я.
- Завтра, Федя, ты должен уехать, – услышал я усталый голос капитана.
Нет, Иван, не завтра, а сегодня, прямо сейчас, ждать нельзя, – ответил я, – пожалуйста, подойди ко мне через час, тогда я буду готов.
- Но ты можешь уехать даже послезавтра. Я смогу это устроить. Я ведь получил письмо слишком поздно.
- Я благодарю тебя, мой дорогой, добрый Иван, но не стоит. Если я как раз через час уеду, сменю лошадей сначала в Закоулке и затем еще дважды, то я как раз вовремя приеду в Ивдель, а в Перми я успею сесть на транссибирский экспресс. Тогда я на сутки раньше буду в Петербурге... и тебе... тебе я, вероятно, в последний раз окажу честь за твою доброту и твое доверие.
- Лопатин и Кузьмичев сопроводят тебя. Мне еще раз придется строго внушить им, что они будут сурово наказаны, если ты вдруг сбежишь по дороге. Ты... ты... вдруг стал таким спокойным, Федя!