Его губы были нежными и требовательными. И, как всегда, когда Роб целовал ее, она ощущала себя полностью захваченной его властной силой. Когда его большая рука легла ей на грудь, она жарко выдохнула и его поцелуй стал еще более крепким. Все ее тело наэлектризовалось, когда он начал ласкать ее сквозь лифчик, нежно поглаживая набухшие соски подушечками больших пальцев. Ее дыхание стало частым, поясница заныла от желания.
Линдси дернула его за рубашку — простую бежевую рубашку на пуговицах, — показывая, что хочет его от нее избавить. Роб чуть повернулся, чтобы между их телами образовалось достаточное пространство, позволившее ему сорвать с себя рубашку и отбросить в сторону.
Она успела мельком увидеть его сильную мускулистую грудь, прежде чем он снова опустился на нее, и их тела соприкоснулись, и взгляды встретились. А потом он опять приподнялся, чтобы спустить ей лямку лифчика.
Он сдвинул вниз чашечку и, не теряя времени, сомкнул на ее соске горячие влажные губы. Ощущение было настолько острым, что Линдси ахнула. Она обвила ногами его бедра, притягивая его к себе, инстинктивно начиная ритмичное движение. А потом он втянул ее сосок в рот, а она запустила пальцы в его шевелюру. Ночной ветерок овевал их, сверчки громко пели, и весь мир казался еще более приятным местом, чем Линдси считала всего пару недель назад.
Услышав свое учащенное дыхание, которое звучало громче песни сверчков, Линдси прижала ладони к груди Роба и, надавив на нее, заставила его приподняться и перевернуться, так что теперь они поменялись местами и на спине лежал он. Она прижалась губами к его рту, ощутив подбородком шероховатость чуть отросшей щетины.
Она могла бы целоваться с ним всю ночь, но заставила себя оторваться от его губ и проложить цепочку поцелуев по его щеке, по шее, которую он подставил ей, со вздохом запрокинув голову, и по его широкой груди.
Она медленно спускалась все ниже, покрывая его тело поцелуями и нежными укусами, неспешно прикасаясь и лаская, изучая его руками и глазами. Она обнаружила у него под ребрами небольшой шрам, а у пупка — крошечную родинку. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на татуировку у него на груди, хотя сердце у нее сжалось, когда ей пришлось целовать наколотые буквы.
Линдси прислушивалась к его дыханию: да, оно было таким же возбужденным, как ее собственное, — разглядывая узкую полоску волос, которая вела к его ширинке. Она приложила ладонь к бугру его эрекции, ощущая его страсть даже сквозь толстую ткань, всего на несколько секунд и наконец расстегнула ему брюки. Представшая перед ней картина заставила ее задохнуться.