— Ты хотел добавить мятный шнапс в горячий шоколад, — продолжала Кара. — Это запретное удовольствие повыше рангом, чем конфеты или картофельные чипсы.
Он кивнул. Возможно. Но в голову ему пришли совсем другие мысли, по сравнению с которыми мысль о шнапсе была самой невинной.
— Это уж точно, — согласился он.
Сконцентрировавшись на практических вещах, Джейк стал насыпать какао в чашки. Кара добавила в свою пару шоколадок. Джейк решил этого не делать. В чайнике закипела вода, и Джейк осторожно налил кипяток в первую чашку. Кара помешала в ней ложкой. Джейк налил кипяток в другую. Потом добавил в обе чашки немного шнапса. Кара снова помешала в них ложкой.
— Из нас получилась хорошая команда, — заметила она.
Джейк нахмурился. Он больше не был членом никакой команды. Он был одиночкой, скрывшимся от общества, и пребывал в таком состоянии уже несколько месяцев. И почему его это так раздражало? Его родственники, их неожиданный приезд, споры с братом…
— Джейк? — Кара неуверенно улыбнулась. — Все в порядке?
Давно уже ничего не было в порядке. Иногда ему казалось, что больше никогда и не будет. Однако он кивнул:
— Отнеси чашки на стол. Мы зажжем свечи, которые мама привезла для пасхального обеда.
— О, не надо этого делать! Надо сохранить свечи до завтра.
— Не переживай. Мама не будет возражать. Внешние атрибуты для нее никогда не имели первостепенного значения.
Чиркнув спичкой, он зажег толстую свечу. Затем сел напротив Кары. В интимном свете свечей эта женщина показалась ему еще более привлекательной. Колышущиеся вокруг нее тени придавали ее облику таинственность.
Джейк всегда любил тайны. И особенно любил разгадывать их. У него было несколько кусочков мозаики из картины ее жизни. Сын. Борьба за опекунство. Тоска о погибших родителях. Но что еще было у Кары? Он не сомневался: в жизни ее существовало еще что-то очень важное.
Кара отпила напиток и облизала верхнюю губу:
— М-м-м… Вкусно.
Джейк отхлебнул из своей чашки, едва не застонав от наслаждения. На самом деле он не был фанатом горячего шоколада, но со шнапсом и красивой женщиной напротив этот напиток показался ему амброзией.
— У меня возникло ощущение, что нам для начала надо было бы поиграть в снежки, — сказала она.
— Это можно устроить.
— Нет уж, спасибо.
— Ты часто играла в снежки?
Лицо ее оставалось задумчивым.
— Нечасто, нет. Только ребенком. В одиночку трудно играть в снежки.
— А были у тебя друзья, ребята из соседних домов? Вы кидались друг в друга снежками?
— Несколько раз. — Кара пожала плечами. — Обычно эту игру затевали мальчики.