Беглецам удалось доскакать до небольшого лесочка. Дальше деваться было некуда, и спасти их могло только чудо.
Спасло колдовство… Черная брешь, невесть откуда взявшаяся в густой зелени леса. Дыра, слабо подсвеченная далекими всполохами.
Беглецы направили коней в пустоту и буквально растворились во тьме. Зигфрид колебался лишь пару мгновений — не больше. Прикрывшись щитом и выставив перед собой копье, он вогнал шпоры в конские бока и тоже ринулся во мрак.
Краткий миг Зигфрид еще слышал крики, звон металла и топот копыт за спиной. Потом вовсе перестал что-либо слышать. Что-либо понимать — тоже. Звуки исчезли, мысли сбились и смешались. Утратилось чувство времени, непостижимо изменилось ощущение пространства. Впереди было только мельтешение разноцветных искр. По бокам — густая, упругая и неподатливая тьма. А сзади…
Обернувшись, Зигфрид увидел всадников. Его лучшие рыцари и самые верные слуги то ли скакали, то ли плыли, то ли летели по узкому темному коридору. Друг за другом — по одному, по двое.
Не все, далеко не все решились последовать за бароном. А может быть, просто не все успели: позади небольшого отряда, увлекаемого неведомой силой по небывалому коридору, никакой дыры и никакой прорехи не обнаруживалось. Позади было НИЧТО. Как, впрочем, и впереди тоже.
Из этого самого ничего, из переливающихся искр перед глазами вдруг вынырнула короткая стрела. Промелькнула, пролетела…
Арбалетный болт! Оперением вперед!
Стрела сильно, но беззвучно ударила в щит Зигфрида, украшенный золочеными львами. А спустя еще миг (или, может быть, вечность?) так же бесшумно полыхнули бело-голубые молнии. Полыхнули — и застыли слепящими высверками, обесцветив и погасив колдовские искры, изорвав тьму вокруг, раздвинув стены коридора.
Но всадников все влекло и влекло дальше — прямо вперед… Только не сквозь мрак уже, а через ослепительный свет, заставляющий до боли жмурить глаза.
Пронесся еще один миг. Еще одна вечность осталась позади. Зигфрида и его воинов выбросило, выкинуло, вышвырнуло…
* * *
Из скалы, хлещущей бело-голубым светом, на плато вываливались обвешанные железом кони и люди. Один за другим, один на другого…
Крики, лошадиное ржание, звон и грохот… Кто-то падал с коня, кто-то падал с конем. Кто-то, удержавшись в седле, по инерции продолжал скакать дальше. Зигфрид, очутившийся на горном плато первым, оказался одним из таких счастливчиков.
Именно под копыта его обезумевшего жеребца угодил ямабуси. Старика, так и не успевшего дотянуться до оброненного кристалла, отбросило в одну сторону. Кристалл откатился в другую.