Опасный канун (Янссон) - страница 37
— А как обстоит дело с родством? — озабоченно спросила Муми-мама. — Вчера дочь Мимлы была замужем за твоим отлучившимся сыном. А теперь за ним замужем Миса, а я её мама? А дочь Мимлы незамужняя?
— Я не хочу быть незамужней, — быстро вставила дочь Мимлы.
— Они должны быть сёстрами! — в отчаянии воскликнул Муми-папа. — Стало быть, дочь Мимлы твоя невестка. То бишь моя невестка. То бишь твоя тётка.
— Так не пойдёт, — сказал Хомса. — Если Муми-мама — твоя жена, то твоя невестка не может быть её тёткой.
— А не всё равно! — сказал Муми-папа. — Не получается пьесы!
— Не волнуйтесь, — сказала Эмма с удивительным пониманием. — Всё устроится. В конце концов публика ходит в театр не для того, чтобы что-то уразуметь.
— Эмуля, дорогая, — сказала Муми-мама. — Платье для меня слишком тесное… Всё время лопается на спине.
— Запомните, — сказала Эмма с полным ртом английских булавок, — не следует радоваться, когда она войдёт и скажет, что её сын осквернил свою душу ложью!
— Хорошо, обещаю быть унылой, — сказала Муми-мама.
Миса читала свою роль. Внезапно она отбросила бумагу и крикнула:
— Это слишком весело! Это мне вовсе не подходит!
— Тихо, Миса, — строго сказала Эмма. — Начинаем. Освещение готово?
Хомса зажёг жёлтый прожектор.
— Красный! Красный! — крикнула дочь Мимлы. — Мой выход — при красном свете! Почему он все время даёт не тот свет?
— Все так делают, — хладнокровно заметила Эмма. — Вы готовы?
— Я не знаю своей роли, — пробормотал Муми-папа в полнейшей панике. — Я не помню ни единого слова!
Эмма похлопала его по плечу…
— Это тоже так полагается, — сказала она. — все в точности так, как и должно быть на генеральной репетиции.
Она три раза топнула в пол сцены, и снаружи у лодок наступила полная тишина. С радостной дрожью во всем своём старом теле она подняла занавес.
Удивлённый шёпот донёсся со стороны малочисленных зрителей.
Большинство из них никогда прежде не бывали в театре.
Они увидели скалистый пейзаж при красном освещении. Чуть правее зеркального шкафа (который был задрапирован чёрным покрывалом) сидела дочь Мимлы в тюлевой юбке и с венком из бумажных цветов на узле волос.
Некоторое время она с интересом смотрела на зрителей внизу у рампы, потом начала непринуждённой скороговоркой:
Тут из-за кулис вдруг послышался, певуче и звонко, голос Эммы:
Затем слева вышел Муми-папа в небрежно накинутом плаще, повернулся лицом к публике и дрожащим голосом продекламировал: