— А ты не сможешь сделать из этого тапочки? Очень уж цвет подходящий, — сказала фрёкен Снорк.
Маленькая Хемульша взглянула на вязанье и задумалась.
— У тебя нет знакомого, у которого мёрзнут ноги? — спросила Филифьонка.
— Есть, подруга, — ответила маленькая Хемульша.
— У одной моей знакомой тоже мёрзнут ноги, — общительно продолжала Филифьонка. Это жена моего дяди, она работает в театре. Говорят, там ужасный сквозняк. Это страшно — работать в театре!
— Здесь тоже дует, — сказал Муми-тролль.
— Моему двоюродному брату следовало бы задуматься над этим, — робко сказала маленькая Хемульша. — Если вы немного подождёте, я свяжу вам тапочки.
— Мы умрём, прежде чем они будут готовы, мрачно сказал Муми-тролль.
Лицо маленькой Хемульши выразило озабоченность, и она осторожно подошла к клетке.
— Что, если я накрою её шерстяным одеялом, — сказала она.
Они пожали плечами и, дрожа, теснее прижались друг к другу.
— Неужели вы и вправду настолько простыли? — со страхом в голосе спросила маленькая Хемульша. Фрекен Снорк гулко кашлянула.
— Может статься, чашка чая со смородинным соком спасла бы меня, — сказала она. — Кто знает.
Маленькая Хемульша долго колебалась. Она прижала вязанье к носу и смотрела на них.
— Если вы умрёте… — сказала она дрожащим голосом. — Если вы умрёте, мой двоюродный братец обрадуется, что вас не надо больше караулить, так ведь?
— Похоже на то, — сказала Филифьонка.
— И всё же я должна снять с вас мерки для тапочек.
Они яростно закивали головами.
Тогда маленькая Хемульша открыла клетку и робко сказала:
— Может, выпьете по чашке горячего чая? Со смородинным соком. А тапочки получите, как только они будут готовы. С вашей стороны было так мило напасть на мысль о тапочках. Это придаёт вязанию больше смысла, надеюсь, вы понимаете меня?
Итак, они пошли на чай домой к маленькой Хемульше.
Она изъявила настойчивое желание испечь для них лепёшек. На это ушла уйма времени, начало смеркаться, так что под конец фрёкен Снорк встала и сказала:
— Нет, нам всё-таки надо идти. Ужасно большое спасибо за чай.
— Какая жалость, что вас снова следует посадить в кутузку, — извиняющимся тоном сказала маленькая Хемульша и сняла ключ с гвоздя.
— А мы и не собираемся снова садиться в кутузку, — возразил Муми-тролль. — Мы собираемся домой в театр.
На глаза маленькой Хемульши навернулись слёзы.
— Мой двоюродный братец будет ужасно огорчён, — сказала она.
— Но мы же совершенно ни в чём не виноваты! — воскликнула Филифьонка.
— Почему же вы сразу об этом не сказали, — с облегчением произнесла маленькая Хемульша. В таком случае вы, разумеется, должны идти не в кутузку, а в театр. Но, быть может, лучше всего, если я пойду с вами и объясню все