Несмотря на провал, Карнарвон решил, что ему требуется убедить власти предоставить ему еще один шанс. Он вновь связался со своим другом лордом Кромером и попросил посоветовать, как бы ему получить концессию на раскопки в каком‑либо более многообещающем месте. Кромер обратился к Масперо, а тот, в свою очередь, после некоторых раздумий решил, что будет разумно воспользоваться услугами опытного археолога. Человеком, которого порекомендовал Масперо, был не кто иной, как пользовавшийся его глубоким уважением Говард Картер. Итак, после многих лет, проведенных в этой глуши, для амбициозного археолога не могло быть более удачного знакомства. Он, наконец, встретил покровителя и товарища, которого столь страстно хотел обрести. Впрочем, и Карнарвон был рад знакомству не меньше, чем Картер. Он, наконец, нашел человека, который мог придать научную респектабельность его любительским усилиям.
Лорд Карнарвон, хоть и находился на самой вершине социальной пирамиды, не мог быть обвинен в том, что со снобизмом относился к выбору друзей. Напротив, он пользовался репутацией человека, который мог привлекать в свой круг интересных людей, встречавшихся ему на жизненном пути. В любом случае, тот факт, что Картер «не был джентльменом», нисколько его не тревожил; Джордж Карнарвон считал себя выше подобных глупостей. Более того, может быть, Картер ему даже больше нравился как раз из‑за того, что не имел высокого социального статуса. Лорд мог видеть, что у Картера имеются те знания, которых ему самому не хватало, что Картер страстно желает добиться успеха и готов работать изо всех сил. Короче, эти двое распалили воображение друг друга и начали грезить о великих свершениях.
В Египте здоровье Карнарвона несколько улучшилось, но оно не стало таким, как до той роковой аварии. Карнарвону часто приходилось ложиться в постель, чтобы немного отдохнуть, и, по словам Картера, он в такие минуты выглядел «лет на десять старше, чем на самом деле». Его отношения с Альминой тоже стали напряженными; возможно, жена начала испытывать некую ревность к страстной увлеченности мужа соблазнительными сокровищами гробниц древних фараонов.
К тому времени Картер уже знал, что именно он хочет делать в Долине царей. Карнарвон же имел влияние, которое помогало реализовать их планы, а также средства, чтобы нанять столько работников, сколько могло потребоваться Картеру, а иногда их требовались сотни. Карнарвон также имел очень важные связи, которые помогали сгладить шероховатости с властями, если бы партнерам вздумалось ввязаться в какое‑либо рискованное предприятие. Кроме того, если Картер имел знакомства среди местного населения и знал, где можно найти ценные древние артефакты, то Карнарвон совершенно точно знал, что с ними сделать. Если лорд не решал поместить их в свою быстро растущую коллекцию, то он знал, кому именно можно будет их продать, будь то заведующие музеями, которые имели бездонные бюджеты для приобретения новых экспонатов, либо частные коллекционеры, вроде ближневосточного нефтяного магната «Мистера пять процентов» — знаменитого Калуста Гулбекяна. Нет никаких сомнений, что Картер был ослеплен человеком, которому без усилий давалось все, чего он сам не имел, и особенную радость ему доставляло то, что они обращались друг с другом как равные. Должно быть, Карнарвон использовал все свое обаяние, потому что Картер был им буквально очарован. Они стали партнерами, и в последующие годы Картер во всем подражал своему другу и покровителю: невзирая на жару, носил такие же костюмы из толстого твида, покупал такие же фетровые шляпы и мундштуки.