Мог ли Джон сомневаться в правдивости всего этого повествования? Мог ли он не выражать горячей признательности тому, кто спас его от индасов и возвращал его жене и сыну?
Он сделал это, да притом в таких выражениях, которые тронули бы всякое человеческое существо, не столь испорченное, как Лен Боркер. Но последний не знал уже более упреков совести, и ничто не в состоянии было удержать его от исполнения преступных замыслов. Теперь Джон Брэникен должен был поспешить последовать с ним до того места, где поджидала его Джейн. Что могло бы остановить его? По дороге, заботами Боркера Джон исчезнет, не возбуждая даже подозрения у черной охраны, которая не сможет выдать его впоследствии. Капитан Джон стремился в дорогу, и решено было сняться со становища индасов в тот же день. Он горел желанием поскорее свидеться снова с Джейн, верной подругой его жены, говорить с ней о Долли, об их ребенке, Уильяме Эндру, о всех тех, кого найдет в Сан-Диего.
Тронулись в путь 23 апреля пополудни. У Боркера было с собой съестных припасов на несколько дней. Караван был обеспечен водой на весь предстоящий переход. Верблюды, на которых должны были следовать Джон и Боркер, могли в случае необходимости доставить их скорее до места, обогнав охрану на несколько переходов. Последнее должно было помочь Боркеру привести свои планы в исполнение. Он не должен был допустить, чтобы Джон прибыл к месту привала… и Джон не дойдет туда!
В 8 часов вечера Лен Боркер расположился на левом берегу реки на ночевку. Они были еще слишком далеко от того места, где он мог бы привести преступный замысел в исполнение, так как в этой местности, где всегда можно было опасаться встретиться с враждебно настроенными дикарями рискованно было выдвигаться вперед одному, без охраны.
Поэтому на следующий же день с рассветом он снова тронулся в путь. День разделен был на два перехода, между которыми был промежуток лишь в 2 часа. Не всегда было легко придерживаться течения Фицроя, так как берега реки были пересечены то глубокими оврагами, то были совершенно недоступны вследствие непроходимых чащ камедных деревьев и эвкалиптов. День выдался тяжелый. Подкрепившись, негры заснули. Капитан Джон спустя некоторое время также спал крепчайшим сном. Казалось, Боркеру представлялся как раз подходящий случай, которым он мог бы воспользоваться, убив Джона. Казалось, вся обстановка складывалась как нельзя более удобно для совершения этого преступления. А затем произведены были бы розыски Джона, которые оказались бы тщетными.
В два часа ночи Боркер, бесшумно приподнявшись с места, с кинжалом в руке, подполз к своей жертве; он уже заносил руку, чтобы ударить его, когда Джон проснулся.