Джейк толчком отворил ворота, остановился. За то время, пока он отсутствовал, сад изменился. Колокольчики уже отцвели, и воздух наполнился ароматом сирени. На яблоне сидел и пел свою песнь черный дрозд. На небольшом участке, поросшем кошачьей мятой, щурил сонные желтые глаза маленький черный котенок. А за коттеджем слышался голос Эми, певшей веселую песню. Джейк отказывался поддаться этому соблазнительному очарованию. Он не очарован. Он зол, чертовски зол, и выложит Эми все, что думает.
На ней были толстые брюки и тяжелые ботинки, контрастировавшие с женственной широкополой соломенной шляпой. И мужская рубашка. Чья? Эми перестала копать землю, вытерла рукавом лицо, оставив на щеке грязную черту, и Джейк забыл о рубашке, тревога вытеснила воздух у него из легких. Можно ли ей работать вот так?
— Можно ли тебе копать? — спросил он строго.
— Если я хочу иметь на столе собственную фасоль, то да, — легко ответила Эми. В ее голосе не было и следа удивления. — А ты предлагаешь свою помощь? Тогда будь моим гостем.
Она воткнула лопату в землю и повернулась к Джейку. Ему очень хотелось заглянуть в ее глаза, но шляпа отбрасывала тень на лицо Эми, и Джейк не мог понять, о чем она думает.
Голос Джейка звучал строго, сердито. Эми слышала, как он открыл ворота, обошел вокруг коттеджа и узнала шаги, которые в прошлый раз с такой скоростью уносили его прочь от нее. Она заставила себя продолжать работу, предоставив Джейку заговорить первому, хотя ей страстно хотелось подпрыгнуть, броситься к нему в объятия и утащить в дом, чтобы показать, как же она рада видеть его, надеясь, что он чувствует такой же горячий прилив желания. Она испытывала чувственное, неукротимое удовольствие оттого, что он вернулся.
На какую-то секунду Джейк приблизился к ней на шаг, как будто почувствовал то же самое, но потом остановился. Солнце висело уже низко, и Эми не могла видеть его лица. Возможно, и к лучшему, если его выражение соответствует тону Джейка.
— Я думала, ты все еще в Америке, — сказала Эми, когда молчание слишком затянулось.
— Я и был в Америке. Теперь вернулся. Можно ли тебе копать? — повторил он. — В твоем положении.
В ее положении? Эми почувствовала, как к щекам приливает жар. Он не может знать. Когда она не ответила, Джейк резко повернулся и направился к черному ходу коттеджа, открыл дверь и вошел внутрь. Эми второй раз за день бросила возиться с фасолью и, стягивая садовые перчатки, последовала за Джейком.
Его не было ни в прихожей, ни на кухне.
— Джейк, где ты? — Скрип, донесшийся с верхнего этажа, выдал его местонахождение. Боже, что… — Джейк, что ты делаешь? Чего ты хочешь?