Эта дура в истерике схватила со стола баллончик и дернула кольцо. Она удивленно смотрела на чудо в ее руках. Англичанин отчаянно закричал:
— Не-е-е-ет, это ловушка!
Та от крика уронила самодельную газовую гранату на землю, чека выскочила, а я сделал глубокий вдох, как перед командой «газы», рванул путы и, пока не прозвучало взрыва, стал полосовать лезвием по веревкам, удерживающим мои ноги. Возмущенный визг был заглушен сильным хлопком и за этим стонами и кашлем всех находящихся в сарае. Ну а что тут поделаешь, «Терен» вещь веселая, а на неподготовленных людей действует очень отрезвляюще.
Но газ действует не сразу, и англичанин, кашляя и сильно тря слезящиеся глаза, почти наугад ударил меня, и я вместе со стулом упал на бок, но все так же с остервенением пытался перерезать путы, связывающие мои ноги.
Дверь в сарай резко открылась, и в помещении хлопнули два выстрела и один из англичан, занесший надо мной тесак, упал рядом, плеснув мне на лицо кровью. Тут же раздался дикий визг: «Казаки, убивают!»
Меня рывком подняли на ноги, и сквозь слезы я умудрился рассмотреть вахмистра, которого отправил за помощью. Он одним ударом шашки перерубил веревки и сам, кашляя, потянул в сторону двери. Я успел увидеть стоящую на коленях княжну и схватить ее за руку.
Машка успела вдохнуть газа и дико кашляла и хрипела. Несмотря на слезящиеся глаза, держа за руку девушку, мы втроем рванули через двор в сторону спасительного леса. Вахмистр что-то кричал, размахивая шашкой. Со стороны дома раздался выстрел, и он споткнулся, перекатился, но тут же поднялся, подхватив левой рукой утерянную шашку, и побежал дальше за нами.
Мы бежали и бежали в вечерних сумерках, с трудом различая мелькающие деревья. Сзади по нам еще раз несколько раз выстрелили, но с такого расстояния да из гладкостволов вообще нереально попасть. Несмотря на такую деморализацию противника, через некоторое время я услышал, что за нами идет погоня. Да и народ какой-то настырный попался. Мы шли быстрым шагом, иногда переходя на бег. Вахмистр на глазах терял силы. Его ранило в правое плечо, и мы ненадолго остановились, перевязывая его оторванным от его рубахи лоскутом ткани. Еще через двадцать минут нам с Машей уже пришлось его почти тащить, так как у него от потери крови начала кружиться голова и стали заплетаться ноги.
Остановившись ненадолго отдышаться, я оглянулся и с удивлением осмотрел знакомый пейзаж. Это были те самые места, где совсем недавно я перегонял свой джип, и через некоторое время вышли к знакомому дубу. Уже из последних сил мы тянули и тянули, и я заметил, что рельеф начал изменяться. Минут через двадцать вообще пришлось уже карабкаться по высокому косогору, хрипя от натуги.