— Дворецкого бери в оборот. Делай с ним что хочешь, но выбей из него, где находится этот дом в лесу и, главное, почему он тянет время. Запомни, если мы прошляпим и потеряем время, всем вспомнят предательство вашего штаб-офицера…
Объяснять не нужно было, урядник все и так понял, и через несколько десятков секунд на улице раздался визг — суровые дядьки потрошили бедного дворецкого.
Зайдя в спальню, я снял первую попавшуюся наволочку, ссыпал в нее все, что удалось найти интересного, замотал С ВТ-40 в простыню и вышел во двор, где уже собралась приличная толпа крестьян из соседних деревень. Выстрелы слышали многие, и приезд большой группы полицейских не остался незамеченным. Небогатое на развлекуху крестьянство бросилось посмотреть на потеху, тем более про барина в последнее время ходили очень неприятные слухи, да и скор был он на расправу.
Дворецкого уже отливали водой из колодца после первого раунда переговоров, а я с интересом рассматривал собравшихся вокруг крепостных в домотканых рубахах, платьях и лаптях. Уже собрался подойти к месту допроса, когда взгляд остановился на мальчугане лет десяти в необычного цвета рубахе, отличающейся от общего фона и цветом и качеством. Подойдя ближе, я удивленно рассматривал перешитую командирскую гимнастерку, которую гордо носил крестьянский отпрыск. На чуть выгоревшем воротнике даже просматривались места, откуда были спороты петлицы.
— Урядник!
— Я, ваше благородие.
Оторвавшись от поливания водой сомлевшего дворецкого, урядник подбежал ко мне.
— Вон, видишь малец в необычной рубахе, осторожно, чтоб не спугнуть, приведи его ко мне и, пока я буду с ним беседовать, узнай, кто у него родители и в каком дворе он живет.
— Понял.
Через две минуты я общался с мальцом. Ну если кратко, то зовут Мишкой, отец лесник, рубаху он принес, и мамка ее перешила. Я его спросил про петлицы, да были, мамка срезала и отдала сестренкам играться. Надо срочно идти разговаривать с родителями, но малец, с детской непосредственностью, сказал, что папка с утра ушел в лес с немцем, который ему деньгу дал.
«Блин. Еще этого не хватало».
Тут меня позвал Митяй, который выскочил на крыльцо из дверей дома.
— Ваше благородие, господин ротмистр в себя пришли, вас просят.
— Хорошо, сейчас иду.
А сам повернулся к уряднику:
— Быстро лошадей, для меня, себя и двух сопровождающих. Сейчас срочно несемся в деревню, в гости к этому мальцу.
Пока началась кутерьма, я вбежал в дом и буквально бегом влетел в гостевую комнату, где доктор обхаживал раненого офицера из столицы. Увидев меня, Стеблов слабо улыбнулся. Вытолкнув доктора за двери на пару минут, нам удалось поговорить без свидетелей.