— Все быстро выяснить и доложить.
Генерал-адъютант вытянулся.
— Будет сделано, ваше императорское величество.
* * *
Мы двигались уже больше двух часов, но нашего англичанина так и не смогли догнать. Проводник мастерски, только по одному ему известным приметам, целеустремленно вел нас по лесу, иногда задерживая внимание на следах нашего подранка.
— Вот тут он сидел и перевязывал себе рану…
— Вот тут он в ручейке долго пил воду…
Такое уверенное преследование закончилось тем, что мы вышли из леса и, пройдя по лугу, вышли к дороге и потеряли след. Проводник, дядька лет сорока, невысокий и жилистый, присев у самой кромки дороги, с видом профессионального следопыта, пощупал руками землю, камень и пояснил:
— Здесь, барин, он в телегу барскую сел и поехал вот туда…
И он показал рукой вдоль извивающейся вдоль поля грунтовой дороги. Да, тут ситуация веселая складывается.
— С чего ты взял, что барская коляска, а не крестьянская телега?
— Так следы другие, барин.
Я, уже скорее от отчаянья, с сарказмом спросил:
— Может, еще скажешь, чья коляска?
Он удивленно поднял лицо, хитро прищурил глаза, буквально на мгновения выйдя из образа простоватого лесника, и сделал вид, что задумался. Но мне и этого хватило. К моему удивлению, это заметил и Митяй и, сделав два широких шага, схватил проводника за шиворот и тряхнул его, как тряпичную куклу.
— Быстро сказывай, или думаешь, тут с тобой его превосходительство шутки шутит?
Он был настолько убедителен, да и треск расползающейся по швам рубахи так напугал этого мужичка, что он быстро затараторил:
— Это коляска соседей, помещиков Сурковых. Их кузнец так лошадей подковывает…
Услышав это, Митяй вопросительно глянул на меня.
— Значит, так, идем бегом по следу, проводник идет обратно и приводит подмогу. Пусть будут верхами и нам коней приведут. Пока другого выхода не вижу.
Повернувшись к проводнику, коротко спросил:
— Где их усадьба?
Через пять минут, получив объяснения, после того как хитрый лесник скрылся в лесу, мы легкой рысцой побежали вдоль дороги, и тут я про себя начал ругаться, что нацепил на себя бронежилет, хотя совсем недавно он мне спас жизнь. Солнце было в самом зените и, несмотря на весеннюю свежесть, основательно припекало, и через двадцать минут бега я уже окончательно взмок и тяжело дышал. Бежавший рядом Митяй, привычно закинувший на плечо карабин Мосина, которым я его вооружил и быстро объяснил, как им пользоваться, ни капельки не устал и пыхтел, как паровая машина, не показывая ни единого признака усталости.
Я, грешным делом, надеялся, что подмога нас догонит и обеспечит нынешним самым быстрым транспортом — лошадьми, но мы все бежали и бежали, и никто нам помогать не собирался. Наверно, проводник решил отомстить и пошел к домику в лесу через Владивосток: вернусь, лично морду набью, причем исключительно ногами.