Она тоже смеялась вместе со всеми, с минуты на минуту ожидая вызова в штаб.
И наконец:
— Малых! К командиру соединения!
Федоров выслушал ее, не перебивая, не останавливая, и вдруг обратился к главврачу Григорьеву:
— Осмотри!
Григорьев увел девушку к себе, приказал раздеться и едва увидал ее спину, вкривь и вкось иссеченную, покрытую свежей коростой, заявил:
— Отдыхать! Лежать — и ни с места!
В штаб ее вызвали лишь спустя несколько дней.
— А, Золотинка! — весело встретил ее комиссар Дружинин.
— Чего ж смутилась? Улыбнись! — шутливо приказал Федоров, протягивая руку. — А ну, подойди сюда, дай тебя рассмотреть. — Он взял ее за плечи и повернул сначала в одну, потом в другую сторону. — Выросла. Ей-богу, выросла! — нарочито строго сказал он.
— Выросла! — подтвердил комиссар, уже серьезно глядя в лицо девушки.
Федоров обернулся к парторгу соединения Кудинову:
— По-моему, Ваня…
— По-моему, тоже, — отозвался парторг, кивая своей большой головой.
— Значит, есть у нас к тебе, Аня Малых, — Федоров продолжал стоять, опустив руки, выпрямившись, — есть к тебе самый серьезный разговор. Сама никогда не думала о том, чтобы вступить в партию?
От неожиданности Аня еще более смутилась, пробормотала растерянно:
— Нет, то есть да, но кто же мне даст рекомендацию?
— Одну дам тебе я, комиссар дает вторую. А вот как поступит комсомолия — мы не знаем. Сама-то как считаешь, уважают тебя комсомольцы? Ну, ну, не скромничай. А теперь иди, обдумай все хорошенько, как, может, никогда ничего не обдумывала.
— Держись, Анка! Не робей! — подбадривали друзья-подрывники. — Если не тебя, то кого ж тогда в партию рекомендовать!
Собрание проходило в самой большой землянке. И пожилые и молодые пришли загодя, побрившись, поаккуратнее затянувшись поясами. Теперь они были не просто товарищами по оружию, они были судьями всей ее жизни, всех ее дел и поступков — коммунисты, члены партии Ленина…
И она внутренне напряглась, готовая ответить на десятки вопросов, готовая, наконец, не выдать своего отчаяния, если вдруг услышит чей-либо голос: «Рановато ей в партию! Рановато!»
Однако все произошло совсем иначе.
— Расскажи о себе, — оказал политрук роты.
Аня поднялась и повернулась лицом к собранию.
— Я родилась в Москве, — начала она тихим голосом. — Мама у меня врач, папа редактор в книжном издательстве. Есть еще брат Женя. Он был инструктором аэроклуба. Все сейчас на фронте. Я окончила десятилетку и курсы. Потом прилетела к вам. Все.
Она растерянно развела руками и замолчала. «Чего же, каких подробностей ждет от нее собрание? Разве ее вина, что прожито так немного, а сделано и того меньше!»